Стихи - [17]

Прямого ответа без всякой водицы:

С какими еще пузырями водиться,

Чтоб Лизу мою увидать во сне?

Шучу. Шучу. Да дело не в том.

Кто хоть однажды слыхал свое имя,

Так... мимоходом... ходом мимо

Вызвоненное этим ртом...

Она была вылита из стекла.

Об нее разбивались жемчужины смеха.

Слеза твоя бы по ней стекла,

Как по графину: соленою змейкой,

Горечь и кровь скатились по ней бы,

Не замутив водяные тона.

Если есть ангелы — это она:

Она была безразлична, как небо.

Сегодня рыдай, тоскою терзаемый,

Завтра повизгивай от умор —

Она,

          как будто

                        из трюмо,

Оправит тебя драгоценными глазами.

Она... Но передашь ее меркой ли

Милых слов: "подруга", "жена"?

Она

         была

                    похожа

                                 на

Собственное отражение в зеркале.

Кто не страдал, не умеет любить.

Лиза же, как на статистике Дания,-

Рай молока и шоколада, а не быт:

Полное отсутствие страдания.

В "социализм" ее вкраплено имя,

Фамилия рифмуется со словом "революция".

О, если бы душой была связана с ними

           Лиза Лютце!

1929

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972. 

* * * >("Был я однажды счастливым...")

Был я однажды счастливым:

Газеты меня возносили.

Звон с золотым отливом

Плыл обо мне по России.

Так это длилось и длилось,

Я шел в сиянье регалий...

Но счастье мое взмолилось:

"О, хоть бы меня обругали!"

И вот уже смерчи вьются

Вслед за девятым валом,

И всё ж не хотел я вернуться

К славе, обложенной салом.

1963

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972. 

Сонет >("Обычным утром в январе...")

В. Усову

Обычным утром в январе,

Когда синё от снежной пыли,

Мне ящерицу в янтаре

На стол рабочий положили.

Завязнувши в медовом иле,

Она плыла как бы в жаре,

И о таинственной заре

Ее чешуйки говорили.

Ей сорок миллионов лет,

За ней пожары и сполохи!

О, если б из моей эпохи

Прорвался этот мой сонет

И в солнечном явился свете,

Как ящерица, сквозь столетье!

1963

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972. 

Сонет >("Обыватель верит моде...")

Обыватель верит моде:

Кто в рекламе, тот и витязь.

Сорок фото на комоде:

"Прорицатель", "Ясновидец"!

Дорогой, остановитесь...

Нет, его вы не уймете:

Не мечтает он о меде,

Жидкой патокой насытясь.

Но проходит мода скоро.

Где вы, диспуты и споры?

Пустота на ринге.

И, увы, предстанут взору

Три-четыре золотинки

И вот сто-олько сору.

1963

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Perpetuum mobile [6]

Новаторство всегда безвкусно,

А безупречны эпигоны:

Для этих гавриков искусство —

Всегда каноны да иконы.

Новаторы же разрушают

Все окольцованные дали:

Они проблему дня решают,

Им некогда ласкать детали.

Отсюда стружки да осадки,

Но пролетит пора дискуссий,

И станут даже недостатки

Эстетикою в новом вкусе.

И после лозунгов бесстрашных

Уже внучата-эпигоны

Возводят в новые иконы

Лихих новаторов вчерашних.

1963

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972. 

Художница

Тате С.

Твой вкус, вероятно, излишне тонок:

Попроще хотят. Поярче хотят.

И ты работаешь, гадкий утенок,

Среди вполне уютных утят.

Ты вся в изысках туманных теорий,

Лишь тот для тебя учитель, кто нов.

Как ищут в породе уран или торий,

В душе твоей поиск редчайших тонов.

Поиск редчайшего... Что ж. Хорошо.

Простят раритетам и муть и кривинку.

А я через это, дочка, прошел,

Ищу я в искусстве живую кровинку...

Но есть в тебе все-таки "искра божья",

Она не позволит искать наобум:

Величие

эпохальных дум

Вплывает в черты твоего бездорожья.

И вот, горюя или грозя,

Видавшие подвиг и ужас смерти,

Совсем человеческие глаза

Глядят на твоем мольберте.

Теории остаются с тобой

(Тебя, дорогая, не переспоришь),

Но мир в ателье вступает толпой:

Натурщики — физик, шахтерка, сторож.

Те, что с виду обычны вполне,

Те, что на фото живут без эффекта,

Вспыхивают на твоем полотне

Призраком века.

И, глядя на пальцы твои любимые,

В силу твою поверя,

Угадываю уже лебединые

                                    Перья.

1964

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972.

Люди всегда молоды

Молодость проходит, говорят.

Нет, неправда — красота проходит:

Вянут веки,

             губы не горят,

Поясницу ломит к непогоде,

Но душа... Душа всегда юна,

Духом вечно человек у старта.

Поглядите на любого старца:

Ноздри жадны, как у бегуна.

Прочитайте ну хотя бы письма,

Если он, ракалия, влюблен:

Это литургия, это песня,

               Это Аполлон!

Он пленит любую недотрогу,

Но не выйдет на свиданье к ней:

Может, старичишка тянет ногу,

Хоть, бывало, объезжал коней?

Может, в битве захмелев как брага,

Выходил с бутылкою на танк,

А теперь, страдая от люмбаго,

Ковыляет как орангутанг?

Но душа прекрасна по природе,

Даже пред годами не склонясь...

Молодость, к несчастью, не проходит:

В том-то и трагедия для нас.

1964

Илья Сельвинский. Избранные произведения.

Библиотека поэта (Большая серия).

Ленинград: Советский писатель, 1972. 

Завещание