Стихи разных лет - [6]

Солнцем скалится морда дня.

Забывай, забывай обо мне, душа моя.

Ампутируй себе меня.

Я сама так болею – сосредоточенно

Провоцируя боль в груди.

Мне не радостно быть твоей червоточиной,

Растравившей до «пощади!» –

Не богиня, чтоб жгла, упиваясь жертвами,

И не хищница, чтоб сожгла.

Изживай, избывай же меня, бессмертный мой –

Так, как я тебя

Изжила.

Ночь с 24 на 25 марта 2004 года.

@@@

Е. П.

Она отравляет ритмами изнутри.

Сутулится, супит брови, когда грустит.

Но если ты вдруг полюбишь ее – умри.

Она тебе точно этого не простит.

Стихи отбивает пальцами на столе.

Тщеславие прячет в цифры кривых таблиц.

Купает ресницы в теплой московской мгле –

И город теряет сон от ее ресниц.

Пускает тугие корни в твоей груди,

Пока за окном тихонько вскипает ртуть.

Она кареглазый Маугли – отойди,

Не трогай, если не хочешь ее спугнуть.

Иди – пусть она смеется в свой микрофон,

Ступай себе спать. Но завтра, мой юный друг…

Тебя встретит утро, желтое, как лимон –

Икарами, улетающими на юг.*

19 апреля 2004 года.

* [Update] - последние две строчки - это мелко нарезанные кусочки песен

@@@

Надо было поостеречься.

Надо было предвидеть сбой.

Просто Отче хотел развлечься

И проверить меня тобой.

Я ждала от Него подвоха –

Он решил не терять ни дня.

Что же, бинго. Мне правда плохо.

Он опять обыграл меня.

От тебя так тепло и тесно…

Так усмешка твоя горька…

Бог играет всегда нечестно.

Бог играет наверняка.

Он блефует. Он не смеется.

Он продумывает ходы.

Вот поэтому медью солнце

Заливает твои следы,

Вот поэтому взгляд твой жаден

И дыхание – как прибой.

Ты же знаешь, Он беспощаден.

Он расплавит меня тобой.

Он разъест меня черной сажей

Злых волос твоих, злых ресниц.

Он, наверно, заставит даже

Умолять Его, падать ниц –

И распнет ведь. Не на Голгофе.

Ты – быстрее меня убьешь.

Я зайду к тебе выпить кофе.

И умру

У твоих

Подошв.

Ночь с 23 на 24 апреля 2004 года

@@@

Мне бы только хотелось, чтобы

(Я банальность скажу, прости)

Солнце самой высокой пробы

Озаряло твои пути.

Мне бы вот разрешили только

Теплым ветром, из-за угла,

Целовать тебя нежно в челку

Цвета воронова крыла.

Мне бы только не ляпнуть в шутку -

Удержаться и промолчать,

Не сказав никому, как жутко

И смешно по тебе скучать.

Ночь с 27 на 28 апреля 2004 года.

@@@

Как твое имя, доченька? Где твой дом?

Взор твой горяч, а стопы совсем босы…

Стой! Про тебя в газете ж! Три полосы!

Да, я, кажись, узнала тебя с трудом.

Мнишь себя Дщерью Божией? Ждешь даров?

Ангел по телефону воззвал к борьбе?

Кто твои предки, душенька? Чья в тебе

Заговорила нынче дурная кровь?

Кто они там? Вершители черных месс?

Боги? Цыгане? Беглые из тюрьмы?

Люди, молясь, слагают тебе псалмы,

Не доперев, что можно по SMS.

Кто твоя свита, девочка? Голытьба?

Татуированная, понятно, шальная рать?

Ты же Мессия, дитятко, – знать, судьба

Сорвиголов в апостолы вербовать.

Кто твоя паства, милая? Уж не те ль

Злые волчата – тысяч, наверно, дцать –

Слюни пускают, рвутся к тебе в постель,

Чтоб, не прорвавшись, вены себе кромсать?

Что же ты хочешь, сказка моя? Держав?

Золота? Славы? Тонны сердец – к ногам?

Хочешь познать, как, совесть в руке зажав,

Братья пойдут тебя продавать врагам?

Что же ты медлишь, глупенькая? Иди!

Жги, проповедуй, веруй и будь чиста.

Слушая смертный стон у себя в груди,

Ты мне когда-нибудь

Молча

Кивнешь

С креста.

1 мая 2004 года.

@@@

Моя мама в Турции с прошлой ночи.

Я теперь беру за нее газеты.

Гулко в доме. Голодно, кстати, очень:

Только йогурты и конфеты –

Я безрукая, как Венера,

Я совсем не хочу готовить.

Я могла бы блинов, к примеру –

Но одной-то – совсем не то ведь.

Дни тихи, как песни к финальным титрам.

Город свеж, весенен и независим.

Телефонный провод как будто выдран.

И ни от кого не приходит писем.

Моя Муза с черными волосами

Нынче Темзе шепчет свои пароли.

Мне осталось фильмы смотреть часами

И горстями но-шпу глотать от боли.

Никого. И [Имя] летит на море.

Мегаполис чист и необитаем.

Я – и лень – бескрылы, видать, на горе:

Кто куда – а мы всё не улетаем.

Мне пахать бы, дергая вожжи рьяно.

Мне бы небо, а не четыре стенки.

Я ж пока курю у подруг кальяны

И ношу носки неземных оттенков.

Хоть бы кто тряхнул, приказав быть лучшей!

Одеяло б сдернул с моей постели!

Ветер Перемен! Оставайся, слушай.

Мама будет в Турции две недели.

Ночь с 7 на 8 мая 2004 года.

@@@

Портят праздник городу разодетому.

Вместо неба – просто густое крошево.

Ты на море, мама, и вот поэтому

Не идет на ум ничего хорошего.

Знаешь, мама – Бога банкиры жирные

Нам такие силы дают кредитами!

Их бы в дело! Нет, мы растем транжирами,

Вроде бы богатыми – но сердитыми,

Прожигаем тысячами – не центами

Божье пламя – трепетное, поэтово!

Но они потребуют всё. С процентами.

И вот лучше б нам не дожить до этого.

Их-то рыла глупо бояться пшенного –

Только пальцем будут грозить сарделечным.

Но оставят перечень несвершённого.

И казнят нас, в общем-то, этим перечнем.

И пришпилят кнопочками к надгробию –

Что им с нами, собственно, церемониться.

У тебя ж поэтому, мама, фобия

Брать взаймы. И поэтому же бессонница –

Ты ведь часто видишься с кредиторами.

Их не взять подачками и вещичками.

За тобой идут они коридорами

И трясут бумагами ростовщичьими.

А в меня кошмарные деньги вложены.

И ко мне когда-нибудь тоже явятся.

Мне теперь – работать на невозможное.