Я лежу в прист 1000 релянном кювете, Я к земле сквозь тусклый лед приник... Человек живет на белом свете Мой далекий отсвет! Мой двойник! Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
ЛАДОЖСКИЙ ЛЕД Страшный путь!
На тридцатой,
последней версте Ничего не сулит хорошего. Под моими ногами
устало
хрустеть Ледяное,
ломкое
крошево. Страшный путь!
Ты в блокаду меня ведешь, Только небо с тобой,
над тобой
высоко. И нет на тебе
никаких одёж: Гол как сокол Страшный путь!
Ты на пятой своей версте Потерял
для меня конец, И ветер устал
над тобой свистеть, И устал
грохотать
свинец... - Почему не проходит над Ладогой
мост?! Нам подошвы
невмочь
ото льда
оторвать. Сумасшедшие мысли
буравят
мозг: Почему на льду не растет трава?! Самый страшный путь
из моих путей! На двадцатой версте
как я мог идти! Шли навстречу из города
сотни
детей...
Сотни детей!..
Замерзали в пути...
Одинокие дети
на взорванном льду Эту теплую смерть
распознать не могли они сами И смотрели на падающую звезду Непонимающими глазами.
Мне в атаках не надобно слова "вперед", Под каким бы нам
ни бывать огнем У меня в зрачках
черный
ладожский
лед, Ленинградские дети
лежат
на нем. 1944 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.
* * * Подкова счастья! Что же ты, подкова? Я разогнул тебя из удальства И вот теперь согнуть не в силах снова Вернуть на счастье трудные права.
Как возвратить лицо твое степное, Угрюмых глаз неистовый разлет, И губы, пересохшие от зноя, И все, что жизнь обратно не вернет?
Так я твержу девчонке непутевой, Которой всё на свете трын-трава,А сам стою с разогнутой подковой И слушаю, как падают слова. 1961 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.
* * * Тишайший снегопад Дверьми обидно хлопать. Посередине дня В столице как в селе. Тишайший снегопад, Закутавшийся в хлопья, В обувке пуховой Проходит по земле.
Он формами дворов На кубы перерезан, Он конусами встал На площадных кругах, Он тучами рожден, Он пригвожден железом, И все-таки он кот В пуховых сапогах.
Штандарты на древках, Как паруса при штиле. Тишайший снегопад Посередине дня. И я, противник од, Пишу в высоком штиле, И тает первый снег На сердце у меня. 1961 Русская советская поэзия. Под ред. Л.П.Кременцова. Ленинград: Просвещение, 1988.
* * * Касторкой пахнет!.. Миновав поселок, Два мотоцикла, Круто накренясь, На автостраду, Мимо ржавых елок, Кидаются, расшвыривая грязь.
Прощай, мое призвание былое Ничтожное, прекрасное и злое... Не знаю сам, к какому рубежу Я от твоей погони ухожу. Александр Межиров. Тысяча мелочей. Лирика. Москва: Современник, 1984.
* * * Две стены, окно и дверь, Стол и табуретка. В эту команту теперь Ты приходишь редко.
И огонь в огне погас, Плотно дверь закрыта. Этой комнате теперь Не хватает быта.
Видно, бытом ты была, Жизнью не была ты, Мы, имея два крыла, Не 37f были крылаты.
Я забыл, что ты жива, Мне бы вспомнить хоть слова: Имя или отчество. В этом доме нежилом Бьет единственным крылом Наше одиночество. Александр Межиров. Тысяча мелочей. Лирика. Москва: Современник, 1984.
* * * Все разошлись и вновь пришли, Опять уйдут, займутся делом. А я ото всего вдали, С тобою в доме опустелом.
Событья прожитого дня, И очереди у киоска, И вести траурной полоска Не существуют для меня.
А я не знаю ничего, И ничего не понимаю, И только губы прижимаю К подолу платья твоего. Александр Межиров. Тысяча мелочей. Лирика. Москва: Современник, 1984.
