Стихи и проза - [5]

И прямо тут же, за углом,

Семиэтажный будет дом.

Такой большой красивый дом,

Но только мы живем не в нем.

Потом войдете вы во двор

И там увидите забор.

В заборе этом есть дыра,

Ее мы сделали вчера.

Но через эту дырку лезть

Старайтесь осторожно,

Там потому что гвозди есть

И зацепиться можно.

Потом свернете резко вправо

И упадете там в канаву.

Пугать вас это не должно,

Поскольку так заведено.

В нее все падают всегда,

Но вылезают без труда.

Потом на землю нужно лечь

И метров сто ползти,

Потом придется пересечь

Трамвайные пути.

А дальше будет детский сад,

А рядом с садом автомат,

Где вам по номеру 05

Помогут адрес наш узнать.

Ведь мы живем недалеко

И нас найти совсем легко.

Часовой

Стоит на страже часовой,

Он склад с горючим охраняет.

О чем он в этот час мечтает

Своей могучей головой?

Картины мирного труда

Пред ним проходят чередою:

Вот он несет ведро с водою,

Чтоб ею напоить стада.

Вот он кладет умело печь,

Кирпич в руках его играет,

А сердце сладко замирает:

Он в ней оладьи будет печь.

Вот он, мечи с большим трудом

Перековавши на орала,

Надел свой бороздит удало,

Инстинктом пахаря ведом.

Мечта солдата вдаль зовет,

Несет его к родным пенатам…

О, если был бы он пернатым,

Тотчас пустился бы в полет.

Но, как известно, неспроста

Стоит солдат на страже мира,

И не оставит он поста

Без приказанья командира.

Что зачем

Для чего дано мне тело?

Для того оно дано,

Чтоб в нем жизнь ключом кипела

И бурлила заодно,

Чтобы, сняв с него фуфайку,

Как диктует естество,

Милой деве без утайки

Демонстрировать его.

Для чего даны мне руки?

Чтобы ими пищу есть.

Чистить зубы, гладить брюки,

Отдавать военным честь,

Заниматься разным спортом

И физическим трудом,

Окружать себя комфортом

И достатком полнить дом.

Для чего даны мне ноги?

Есть ли прок какой от ног?

Есть. И даже очень многий.

Их не зря придумал Бог.

Семимильными шагами,

Распевая на ходу,

День за днем

Вперед

Ногами

Вдоль по жизни я иду.

1984

Баллада о четырех Дедах Морозах

Вечером очень поздно,

Под самый под Новый год

Четыре Деда Мороза

В дальний собрались поход.

Не тратя даром минуты,

Вместе вошли в метро

И там решили маршруты

Выбрать по розе ветров.

– С детства путем караванным

Мечтал пройти я Восток,

Мне снились дальние страны,

Пустынь горячий песок,

Багдада пестрые рынки,

Древний, как мир, Тибет.

Поеду-ка я в Кузьминки, -

Первый промолвил дед.

– Отправился бы с охотой

В Кузьминки я хоть сейчас,

Если б не знал, что кто-то

На Западе нужен из нас.

Так что чиста моя совесть,

У каждого жребий свой -

С такими словами в поезд

До Тушинской сел второй.

– А мы на Север поедем, -

Третий вздохнул тогда. -

К свирепым белым медведям,

В царство вечного льда.

Звезды холодные светят,

Полярная ночь тиха.

Право же стоит за этим

Махнуть на ВДНХ.

Четвертый сказал: – Отлично,

Достался мне, кажется, Юг.

Не знаю, кто как, но лично

Я подустал от вьюг.

Поеду в Беляево – это

Хотя и не Индостан,

Но все ж по соседству где-то

Находится Теплый Стан.

Вечером очень поздно

Зашли с четырех сторон

Четыре Деда Мороза,

Каждый на свой перрон.

В жизни каждому надо

Правильный выбрать путь.

Об этом моя баллада,

А не о чем-нибудь.

Забытый вальс

Вы играли на рояле,

Тонкий профиль наклоня,

Вы меня не замечали,

Будто не было меня.

Из роскошного „Стейнвея“

Дивных звуков несся рой,

Я стоял,

Благоговея

Перед вашею игрой.

И все то, что в жизни прежней

Испытать мне довелось,

В этой музыке нездешней

Странным образом сплелось.

Страсть,

Надежда,

Горечь,

Радость,

Жар любви

И лед утрат,

Оттрезвонившая младость,

Наступающий закат.

Слезы брызнувшие пряча,

Я стоял лицом к стене,

И забытый вальс

Собачий

Рвал на части

Душу мне.

Клеветнику

Твоих стихов охульных звуки

До слуха чуткого дошли,

Была охота пачкать руки,

А то б наелся ты земли.

Но не покину пьедестала,

Хоть мести жар в груди горит,

С зоилом спорить не пристало

Любимцу ветреных харит.

Тебе отпущено немного,

Так задирай, лови момент,

Свою завистливую ногу

На мой гранитный постамент!

На стуле женщина сидела

На стуле женщина сидела

С улыбкой легкой на устах

И вдаль задумчиво глядела,

Витая мыслью в небесах.

Поток мерцающего света

Струил ее нездешний взор,

Она курила сигарету,

Роняя пепел на ковер.

И молвил я, от дыма морщась:

– Прошу прощения, но вы

Отнюдь не чтите труд уборщиц

И этим крайне не правы.

Понятья ваши о культуре

Большой пробел в себе несут,

В местах общественных не курят

И пепел на пол не трясут.

Советской женщине негоже

Табачный дым в себя глотать,

Какой пример для молодежи

Вы этим можете подать!

Дымилась в пальцах сигарета,

Молчал за стенкой телефон.

Я долго ждал ее ответа

И, не дождавшись, вышел вон.

Невольное

Я Аллу люблю Пугачеву,

Когда, словно тополь стройна,

В неброском наряде парчовом

Выходит на сцену она.

Когда к микрофону подходит,

Когда его в руки берет

И песню такую заводит,

Которая вряд ли умрет.

От диких степей Забайкалья

До финских незыблемых скал

Найдете такого едва ли,

Кто песню бы эту не знал.

Поют ее в шахтах шахтеры,

И летчики в небе поют,

Солдаты поют и матросы,

И маршалы тоже поют.

О чем эта песня – не знаю,

Но знаю – она хороша.

Она без конца и без края,

Как общая наша душа.

Пою я, и каждое слово

Мне сердце пронзает иглой.

Да здравствует А. Пугачева,

А все остальное – долой!

Песенка о бесхвостой кобыле

Печальна и уныла

По улице села

Бесхвостая кобыла

Бессмысленно брела.