Стихи - [9]

Шрифт
Интервал

      Туру был должен "есть".
      "В Хабаровске на пароход
      Должны мы пересесть…"
      — А баня в Комсомольске есть?
      — Вам "мат".
      — Откуда?
      — Вот…
      Сверкнула молния в глаза.
      Сильнее дождь пошёл.
      Обыкновенная гроза —
      И всё же хорошо.
      Бегут, согнувшися дугой,
      Деревья за окном,
      Из одного конца в другой
      Шарахается гром.
      Гремит, как полк броневиков,
      Как марш ударных войск.
      А где-то очень далеко
      Спит город Комсомольск
      "Прощай. Целую горячо.
      Пиши, не забывай".
      — Ну, что ж, сыграем, что ль, ещё?
      — Давай.
      "Не забывай".
      — Привет передавай.
      "Тебе здесь кланяются все.
      Ещё целую.
      Алексей".

Концерт на заставе

(1938)

      Застава. Граница.
      Высокие ели
      Качала седая пурга.
      Летели, кружили и пели метели,
      Стеною вставали снега.
     …В домик вошли мы,
      Пошли раздеваться,
      Роняя на коврики снег.
      Мы были с концертом.
      Нас было пятнадцать,
      Бойцов было семь человек.
      — Один на дежурстве, — они говорили, —
      Придёт он лишь только в конце. —
      Пришёл он,
      И мы для него повторили
      Двухчасовой концерт.
      Граница, граница…
      высокие ели
      Качала седая пурга.
      Летели, кружились и пели метели,
      Но тёплыми были снега.

Настя

(1939)

      Тень идет за Настей косо,
      А за нею ветерок,
      А за ним от папиросок
      Легкий тянется дымок.
      А потом уж только парни
      У прохожих на виду,
      Чтобы выглядеть шикарней,
      С папиросами идут.
      У них галстуки в разводах,
      Модные воротники, —
      Все ударники с завода:
      Чем, скажи, не женихи?
      Предлагают Насте сласти,
      Настя сласти не берёт.
      Говорят Настасье: Здрасьте! —
      Мимо девушка идёт.
      Ни за что не обернётся,
      Лишь глазами улыбнётся.
      Ветка с дерева нагнётся,
      Только Насти не коснётся.
      Может гладить Насте косы
      Только лёгкий ветерок.
      Погасают папиросы.
      Расплывается дымок.
      Чем же Настя знаменита?
      Каждый день Со всех сторон
      Сотни писем и открыток
      Ей приносит почтальон.
      От того ль, что, став пилотом
      Без отрыва от станка,
      Настя водит самолеты
      В грозовые облака?
      Тень идет за Настей косо,
      А за нею ветерок,
      А за ним от папиросок,
      Вновь зажжённых папиросок,
      Лёгкий тянется дымок.

За окнами падает снег

(1939)

      Ветер первые зимние числа
      Сплошь снежинками расцеловал —
      Только я понимать разучился
      Подгулявшего ветра слова.
      Это было…
      Я знаю, что было.
      Ночью
      Лезешь на сеновал,
      А на крыше причудливо выл он,
      Но тогда я его понимал.
      Я не помню те даты и числа.
      И не то чтобы память слаба —
      Просто я понимать разучился
      Подгулявшего ветра слова.
      Он о чём-то в трубе разговаривал,
      Замолкая, ворочаясь, и
      Снег валил и до окон наваливал
      Голубые сугробы свои.
      Ничего не случилося, просто
      Я от юности ранней отвык.
      Не случайно знакомую поступь
      Мне напомнил цветной половик,
      Уводя за собою далёко
      По ступеням полосок своих
      До едва уцелевших и блеклых,
      Но не брошенных годов моих.
      Так всегда, если встретишь в доме
      Хоть намёк на прожитую даль,
      То звучнее,
      Гораздо знакомей Пред тобою проходят года.
      Разыскавши потерянный след свой,
      День за днем ты узнаешь лицо…
      Встань,
      Мое загорелое детство,
      На высокое наше крыльцо!
      Постучись в постаревшие двери,
      В нашу комнату ветром ворвись
      И, увидя меня,
      Не поверя,
      Рядом с юностью остановись.
      Я узнаю тебя по приметам:
      По веснушкам, по вихрю волос…
      Потому непокорное это
      Я как дар моей юности нёс.
      Я намного тебя стал старше,
      В сыновья ты годишься мне.
      Полнокровным
      «Мужчинским» маршем
      Я сегодня иду по стране.
      Ты же первые брюки надело
      И еще не привыкло к перу,
      Тебе уши дерут — и за дело,
      И без дела ещё дерут.
      Ещё куришь тайком папиросу
      И, мыслёнки свои теребя,
      Хочешь стать ослепительно взрослым,
      Чтоб девчонки влюблялись в тебя.
      Ну, а мы, слесаря, инженеры,
      Комбайнеры и моряки,
      В прошлом своём — пионеры,
      В будущем — старики.
      В жизни потерянный след свой
      Ищем в распутице дней,
      Чтоб на миг ощутить своё детство,
      Чтобы прошлое стало видней.
      Чтобы мать, что тебя качала,
      Заглянула в твои глаза…
      Что ушло,
      Улетело,
      Промчалбсь, Даже слова «прощай»
      Не сказав.
     ……………………………………
      Ветер тихо в трубе разговаривал,
      Замолкая, ворочаясь, и
      Снег валил и до окон наваливал
      Голубые сугробы свои.
      Видно так предназначено ране —
      Слушать вьюги
      И, слушая их,
      Всё ходить, как бродяга и странник,
      По страницам мечтаний своих.
      Мне от них уже некуда деться.
      Слышу рядом рассыпчатый смех:
      Там смеётся чужое детство
     …………………………………….
      За окнами падает снег.

*Окна тихо хлопали в вечер голубой.*

(1940)