Стихи - [9]
Шрифт
Интервал
Мне снился мертвый голубь. Подняла
Его с земли я. И своим дыханьем
Вернуть хотела жизнь. Но лишь смогла
Последнее приметить содроганье.
И смерть пришла. Безжизненный комок
Лежал в руках еще не холодея…
Зачем Господь на смерть его обрек,
Господь, что все живущее жалеет?..
…………………………………………..
Так на Тебя во сне роптала я.
И наяву порой бывает тоже,
Что воля непонятная Твоя
Смущает мысли и покой тревожит.
И я не знаю, где найти ответ.
Ищу… Стучусь… Но все закрыты двери…
А девочка, убитая в семь лет,
Стоит, как призрак, и мешает вере.
Такого милосердья не пойму!
Ты мог остановить убийцы руку!
Ты мог не посылать дитя на муку!
……………………………………
О, помоги неверью моему!..
Моей музе
Должно быть постарела ты теперь
И по ночам тебе все крепче спится…
А помнишь, как сквозь запертую дверь
Влетала ты, как сказочная птица.
Теперь ты тяжелее на подъем,
Тебя пошевелиться не заставишь,
И чаще мы молчим с тобой вдвоем,
Забыв, как прежде грезили о славе.
А вдруг еще ослепнешь вскоре ты?
Оглохнешь? И весною не услышишь,
Как легкий ветер шевелит кусты
И воробьи чирикают на крыше.
О, если б ты могла еще взглянуть
И хоть одной строкой могла отметить
Тот миг, когда уйду в последний путь,
Последний миг на этом свете.
О словах
Я верю тебе. Глазам твоим и губам,
Я знаю — они не лгут.
Но как утолить мне жадность к словам,
Что душу, как губы, жгут?
К словам, что, как музыка, нежат слух,
Что лучше всяких поэм?
Ты их не заменишь касанием рук,
Ты их не заменишь ничем.
И странно: быть может, словами лгать
Легче, чем взглядом, всегда?
Ведь могут слова хорошо звучать,
Но быть пусты, как вода.
И все же нельзя отказаться от слов,
Как от верных своих друзей.
И самое старое слово «Любовь»
Звучит каждый день новей.
«Средь всех незабвенных встреч…»
Средь всех незабвенных встреч,
Средь бед и радостей разных —
Мне б красною цифрой лечь
В твой календарь, как праздник.
И так зачеркнуть собой
Всех праздников вереницы,
Чтоб скучной твоей зимой
Лишь я могла тебе сниться.
И пусть, когда тишину
Назвать сестрою захочешь,
Меня, лишь меня одну
Из прошлого вынут ночи.
В часы бессонниц твоих,
В тиши надоевших комнат,
Пускай этот дерзкий стих
Меня, как праздник, напомнит.
«Будет день — я знаю наперед…»
Сыну
Будет день — я знаю наперед,
Будет день — когда? — никто не скажет,
Путь — не наш — тебе под ноги ляжет,
Ключ твой дверь — не нашу — отопрет.
Ты войдешь в другой какой-то дом…
Женщина тебя другая встретит,
Женщина, что ближе всех на свете
Станет для тебя потом.
Лишь бы только встретила любя,
Ласково бы руки протянула,
Никогда ни в чем не упрекнула,
Никогда ни в чем не обманула, —
Я тогда ей подарю тебя.
Пополам я сердце разделю,
И отдам вторую половину
Той, что моего полюбит сына,
Той, кого за это полюблю.
И быть может получу в ответ
В годы, что ведут уже к развязке,
Детских рук объятия и ласки
Детских глаз доверчивый привет.
1968
Ранний час
Утро, как ночь, в этот ранний час…
Призраком город встает вдали.
Там высоко этажи зажгли
Тысячи зорко глядящих глаз.
Здесь темнота, И далек рассвет.
Утро, как ночь. Из слепых окон
Мне на дорогу не брызнет свет…
Тихо… Лишь лужиц подмерзших звон.
Тени спешат со мной по пути.
Кажется мне, что и я, как тень…
Трудно еще от снов отойти,
Трудно поверить в грядущий день.
Не отличить утра от ночей!
Все-таки вырвусь из сна! И всласть
В память, как в сумку, что на плече,
Бережно стану находки класть.
Скрип и следы лап на снегу…
(Вижу во тьме… Слышу в тиши…)
Я в тайниках жадной души
Все, что сейчас найду, сберегу.
Лужицы звон… Шуршание крыл…
(Дрозд пролетел в спящем саду).
И одинокую в небе звезду,
Ту, что Господь потушить забыл!..
Статуя
Я была вакханкой. А ты не знал
И любил меня, как святую,
И руки мне, склонясь, целовал,
Мадонну с меня рисуя.
Я была вакханкой!.. А ты не знал!
Называл богиней упрямо.
И в честь мою везде воздвигал
Золотые светлые храмы.
И все поверили. Побороть
Пришлось с трудом и тоскою
Мою горячую жадную плоть
Молитвой и покоем.
Ну что ж! Такой ты сделал меня,
Такую воспели в одах,
А ту, живую, всю из огня,
Резцу и кисти не отдал.
Ты выдумал эту святость мою!
И вот у ступеней храма
Теперь я статуей белой стою
И люди целуют мрамор.
Над головой моей тонкий нимб…
Но что-то людей тревожит.
И шепчут: «На губы ее взгляни!
Святая? Нет! Не похожа!»
Рим
Я к тебе возвращусь, пока мне
Так отрадно летать по свету,
Чтобы трогать руками камни
Те, что солнцем веков нагреты.
И плечами руин касаться,
От волненья почти немея,
По широким бродить пьяццам
И стоять у стен Колизея.
И с того холма, на котором
Задержались мы как-то, молча,
Наблюдать, как отрытый форум
Оживает лунною ночью…
Я к тебе возвращусь, мой город,
Чтобы слышать фонтанов шумы,
И под сенью твоих соборов
Вновь о жизни вечной подумать.
В этот век надменно-дешевый
Что тебе мирские тревоги?
Ведь примята ногой Петровой
Пыль на Аппиевой дороге.
И тебе ль страшна быстротечность
Этих лет, что летят, как птицы,
Если каждым обломком Вечность
В воды Тибра светло глядится?..
«Почти что старость! Но в старости тоже…»
Почти что старость! Но в старости тоже
Есть радостей теплый свет…
И вот бегу я, так странно похожа
На девочку давних лет.
В витрины, как в зеркала, бросаю
Спокойно-веселый взгляд.
В витринах не видно, что я — седая,
Не виден морщинок ряд.
Но ту же, прежнюю легкость в теле