Стихи (2) - [6]

-25

Кровь у жителей моря холодней, чем у нас; их жуткий "Да ты только взгляни!" "О Боже, не напирай! вид леденит нашу кровь даже в рыбной лавке. Ну, гляжу. Извивается... но ведь это... Это... Если б Дарвин туда нырнул, мы б не знали "закона Это гигантский спрут!.. И он лезет к нам! Николай!.."

джунглей" либо - внесли бы в оный свои поправки.

VIII

VI

Море внешне безжизненно, но оно "Капитан, в этих местах затонул "Черный Принц" полно чудовищной жизни, которую не дано при невыясненных обстоятельствах". "Штурман Бенц! постичь, пока не пойдешь на дно. Ступайте в свою каюту и хорошенько проспитесь". "В этих местах затонул также русский "Витязь". Что порой подтверждается сетью, тралом. "Штурман Бенц! Вы думаете, что я Либо - пляской волн, отражающих как бы в вялом шучу?" "При невыясненных обстоя..." зеркале творящееся под одеялом.

Неукоснительно двигается корвет. Находясь на поверхности, человек может быстро плыть. За кормою - Европа, Азия, Африка, Старый и Новый Свет. Под водою, однако, он умеряет прыть. Каждый парус выглядит в профиль, как знак вопроса. Внезапно он хочет пить. И пространство хранит ответ.

Там, под водой, с пересохшей глоткой,

VII жизнь представляется вдруг короткой.

Под водой человек может быть лишь подводной лодкой. "Ирина!" "Я слушаю". "Взгляни-ка сюда, Ирина". "Я же сплю". "Все равно. Посмотри-ка, что это там?" "Да Изо рта вырываются пузыри.

где?" В глазах возникает эквивалент зари. "В иллюминаторе". "Это...это, по-моему, субмарина". В ушах раздается некий бесстрастный голос, считающий: "Но оно извивается!" "Ну и что из того? В воде раз, два, три. все извивается". "Ирина!" "Куда ты тащишь меня?! Я

раздета!"

-26

IX Как протест против общества. Раньше была семья,

но жена и т.д. И ему ничего иного "Дорогая Бланш, пишу тебе, сидя внутри гигантского не осталось. Говорит, что мир потонул во зле.

осьминога. Осьминог (сокращенно - Ося) карает жестокосердье Чудо, но письменные принадлежности и твоя фото- и гордыню, воцарившиеся на земле.

карточка уцелели. Обещал, что если останусь, то обрету бессмертье". Сыро и душно. Тем не менее, не одиноко: рядом два дикаря, и оба играют на укалеле. "Вторник. Ужинали у Немо. Были вино, икра Главное, что темно. Когда напрягаю зренье, (с "Принца" и с "Витязя"). Дикари подавали, скаля различаю какие-то арки и своды. Сильно звенит в ушах. зубы. Обсуждали начатую вчера Постараюсь исследовать систему пищеваренья. тему бессмертья, "Мысли" Паскаля, последнюю вещь в Это - единственный путь к свободе. Целую. Твой верный "Ля Скала".

Жак".

Представь себе вечер, свечи. Со всех сторон - осьминог "Вероятно, так было в утробе...Но спасибо и за осьминога. Немо с его бородой и с глазами голубыми, как у младенц Ибо мог бы просто пойти на дно, либо - попасть Сердце сжимается, как подумаешь, как он тут одинок..."

к акуле. Все еще в поисках. Дикари, увы, не подмога: (Здесь обрываются письма к Бланш Деларю от лейтео чем я их не спрошу, слышу странное "хули-хули". нанта Бенца). Вокруг бесконечные, скользкие, вьющиеся туннели. Какая-то загадочная, переплетающаяся система. X Вероятно, я брежу, но вчера на панели мне попался некто, называвшийся капитаном Немо". Когда корабль не приходит в определенный порт

ни в назначенный срок, ни позже, "Снова Немо. Пригласил меня в гости. Я Директор Кампании произносит: "Черт!" пошел. Говорит, что он вырастил этого осьминога. Адмиралтейство: "Боже".

Оба неправы.Но откуда им знать о том,

что приключилось. Ведь не допросишь чайку,

ни акулу с ее набитым ртом,

не направишь овчарку

-27

по следу. И какие вообще следы * * * в океане? Все это сущий бред. Еще одно торжество воды Пора забыть верблюжий этот гам в состязании с сушей. И белый дом на улице Жуковской.

Анна Ахматова В океане все происходит вдруг. Но потом еще долго волна теребит скитальцев: Помнишь свалку вещей на железном стуле, доски, обломки мачты и спасательный круг; то, как ты подпевала бездумному "во саду ли, все - без отпечатка пальцев. в огороде", бренчавшему вечером за стеною;

окно, занавешенное выстиранной простынею? И потом наступает осень, за ней - зима. Непроходимость двора из-за сугробов, щели, Сильно дует сирокко. Лучшего адвоката куда задувало не хуже, чем в той пещере, молчаливые волны могут свести с ума преграждали доступ царям, пастухам, животным, красотою заката. оставляя нас греться теплом животным

да армейской шинелью. Что напевала вьюга И становится ясно, что нечего вопрошать переходящим заполночь в сны друг друга, ни посредством горла, ни с помощью радиозонда ни пружиной не скрипнув, ни половицей, синюю рябь, продолжающую улучшать неповторимо ни голосом наяву, ни птицей, линию горизонта. прилетавшей из Ялты. Настоящее пламя

Что-то мелькает в газетах, толкующих так и сяк пожирало внутренности игрушечного аэроплана факты, которых, собственно, кот наплакал. и центральный орган державы плоской, Женщина в чем-то коричневом хватается за косяк где китайская грамота смешана с речью польской. и оседает на пол. Не отдернуть руки, не избежать ожога,

измеряя градус угла чужого Горизонт улучшается. В воздухе соль и йод. в геометрии бедных, чей треугольник кратный Вдалеке на волне покачивается какой-то увенчан пыльной слезой стоваттной. безымянный предмет. И колокол глухо бьет в помещении Ллойда.