Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем - [6]

А для Стига та пятница немного выделялась тем, что они с Эвой решили вместе поужинать и провести вечер. Не в ресторане, просто что-то приготовить дома или заказать пиццу. Поэтому приходилось следить за часами, чтобы уйти с работы до семи или, самое позднее, до восьми.

Станция метро у городского совета находилась в одном квартале от места работы, так что Стиг рассчитывал добраться до дома, в предместье Ринкебю, меньше чем за полчаса. Но до этого предстояло еще кое-что сделать. Он закончит рисунок, показывающий, что всю шведскую экономику контролирует семейство Валленберг, одна из самых могущественных деловых групп на мировом финансовом рынке. Правда, относительно недавний кризис 1970-х потряс их империю до самого основания. Однако их влияние все еще проникало во все части шведского общества, распространяясь на анонимные фонды, корпорации и ассоциации, формально не связанные с кланом. Но все тамошние ключевые игроки принадлежали к окружению Валленбергов.

После долгих размышлений Стиг нарисовал схему на фоне центра Стокгольма. Карту покрывала сеть линий, обозначающих связи между организациями. От такой паутины закружилась бы голова у любого адепта конспирологии, если бы Стиг не упростил схему для восприятия, внеся в нее разнообразие пунктиром и полутонами серого. О печати в четыре цвета не могло быть и речи. Технически она уже могла применяться, но ее использовала только пара вечерних газет, газет, не входивших в число главных клиентов «ТТ». Когда пепел с очередной сигареты Стига упал на карту, он привычно сдул его в руку и положил в одну из пустых чашек из-под кофе на столе. Большинство сотрудников ушли на ланч, но Стиг продолжал работу, пока мысли не стали ленивыми и ему не пришлось обеспокоиться уровнем сахара в крови. Он съел полсэндвича с сыром и огурцом, который принес в пакете из кафе.

Когда Стиг взглянул на часы в следующий раз, было уже полшестого. Теперь и впрямь надо было заканчивать с иллюстрацией. Он знал, что откладывать срок сдачи больше нельзя. Тогда возникла бы угроза, что его следующая профильная статья будет отвергнута. В ней он хотел обсудить волновавшие его вопросы доступным для широкой публики языком.

Стиг попробовал добавить на карту афоризм старого Маркуса Валленберга Esse non videri – «Быть, а не быть видимым». Это очень подходило к мысли о тайных связях, которую передавал рисунок. Но если оставить латынь без перевода, никто не поймет. А если добавить еще текста, получится полная мешанина. Он решил не покидать рабочего места, пока есть силы. Двух часов должно хватить, самое большее трех. Тогда он попадет домой прежде, чем Эва оставит всякую надежду на совместный ужин.

Что-то заворожило его, вероятно, в линиях рисунка, время пролетело незаметно, и он внезапно обнаружил, что уже девятый час и надо что-то немедленно предпринять. Он взялся трубку, обдумывая, как объяснить Эве, что его не будет дома раньше полуночи.

Разговор оказался не очень тяжелым. Эва всегда принимала объяснения Стига без упрека, но он страдал от чувства вины. Повесив трубку, он только через десять минут собрался с мыслями относительно рисунка, но теперь у него, во всяком случае, есть на работу весь вечер.

Когда он наконец выключил настольную лампу, было двадцать минут двенадцатого, именно то время, когда на Свеавеген раздались выстрелы, принесшие смерть премьер-министру Швеции. Стиг пребывал в блаженном неведении об этом, его волновало, успеет ли он на следующий поезд до Ринкебю.

Оппозиция

Мало кто сомневается, что Улоф Пальме был одним из самых влиятельных политиков в истории Швеции, но его восхождение далось ценой многих конфликтов, результатом чего стало появление несчетного множества врагов и постоянно растущей оппозиции. В шведском языке слово Palmehatare, «ненавистник Пальме», тогда использовалось по отношению к любому, кто выступал против его руководства, а выступали многие, и весьма страстно.

В 1969 году Пальме сменил на посту премьера и партийного лидера Таге Эрландера, занимавшего этот пост двадцать три года, то есть на тот момент дольше, чем какой бы то ни было выборный глава государства в демократических странах Запада. При последнем избрании Эрландера социал-демократическая партия получила более 50 % голосов.

У Пальме не было возможности состязаться в популярности со своим предшественником. Его происхождение из высших слоев вызывало подозрения у рабочих и мелких служащих в его собственной партии. В 1976 году социал-демократы во главе с Пальме впервые за четыре десятилетия потерпели поражение на выборах.

Проигрыш тем не менее позволил ему посвятить больше времени тому, что заботило его больше всего: международной политике. Улоф Пальме дружелюбно относился к развивающимся странам, боролся за права слабых и оттесненных на обочину жизни. Он любил рассказывать о первом своем поступке, имевшем политическое значение, – с несколькими друзьями он сдал кровь, чтобы собрать деньги на борьбу с апартеидом в ЮАР.

Но приверженность Пальме международным делам такого рода часто доставляла беспокойство сверхдержавам. Он потревожил СССР, когда в апреле 1975 года назвал чехословацкий марионеточный режим «диктаторским зверством» и когда в декабре 1979 года осудил вторжение СССР в Афганистан. Но и противоположную сторону он раздражал: США дважды разрывали дипломатические отношения со Швецией из-за действий Пальме. В феврале 1968 года причиной послужило то, что он принял участие в факельной процессии бок о бок с северокорейским послом в Москве. Во второй раз разрыв произошел, когда Пальме раскритиковал бомбардировку Ханоя накануне Рождества 1972 года, сравнив агрессию США с худшими бойнями ХХ столетия.