Стезя пустоты - [36]

  — Хм-м. Перчатки или… Так пойдет, — махнув рукой и снова исчезнув, она возвращается с двумя длинными до середины предплечий перчатками. — Надевай, это на руки. А вот эти гетры на ноги, потом сапоги свои. Сейчас маску тебе придумаем.

  Протянув мне гетры, она уходит. Натянув их выше колена, так что почти с половину ладони остается расстояние до немного пышноватой юбки, расходящейся сбоку. Затем надев сапоги, смотрю в зеркало.

  А неплохо вышло… и мне черный оказывается идет, но я все равно чувствую себя в нем, будто мишень, открыто говоря, кто я.

  Вернувшись и нацепив мне что-то на лицо, что я даже не успеваю разглядеть, она загадочно смеется. Однако в этом смехе слышится ирония и откровенно-злое удовольствие, что меня напрягает. Выглянув из-за её плеча, смотрю на черную маску на половину лица, но с прорезями для глаз.

  Немного напоминает образ демонического бога смерти…

  — Дьявол! Куда же я зайку дела?! Мы уже опаздываем!

  Обернувшись, удивленно наблюдаю за паникующей девушкой, разбрасывающей ткани в поисках своей игрушки, безмятежно лежащей на диване.

  Неужели она… с ним пойдет на бал?

  Тихо рассмеявшись, прикрываю рот рукой, наблюдая за красноволосой. Если она и услышала меня, то сделала вид, что ей показалось. Однако эту её милую черту я уже вряд ли забуду.

***

  Широкие двери раскрываются с легким скрежетом, открывая взгляду мраморный черный пол, в котором можно увидеть отражение. Ровные колоны в зале обвиты черными растениями с шипами, обвивая и весь потолок. А в его центре словно распустившийся цветок искрится тусклым серебряным светом луны, отражаясь внизу. Конец зала теряется вдали, покрытой тьмой, а тишина наполнена едва уловимым запахом цветов и легкой хрупкой мелодией.

  Услышав её хочется плакать. Настолько она пропитана нежной одинокой печалью, столько в нее вложено души, что она находит отклик в чужих душах. Или же навевает какое-то бесценное воспоминание, но по истине волшебное и грустное.

  Верно… ведь в эту ночь здесь будут танцевать…

  Опустив голову, чувствую слезы, срывающиеся с глаз. Но сейчас совершенно не хочется их прятать.

  Возможно потому что сегодня это не я. Сегодня можно делать все что захочется, ведь никто не узнает. Всего лишь одну ночь… но все дозволено. Поэтому… сегодня мне хочется плакать. Учитель… ни разу не помню, чтобы он плакал, но он и ни разу мне не улыбнулся. Такова ли его ноша или это его истинные чувства?.. Я не знаю… Но мне всегда хотелось быть такой же, как и он. И чувства… я тоже их…

  — Черные струны… — неожиданно прошептал голос позади, но принадлежит он отнюдь не вампиру, я просто не заметила его, погрузившись в себя. — И чего он сегодня решил отдаться воспоминаниям? Бедняжка Аш, все ему неймется играть свою музыку.

  — Аш? — мой спокойный голос не очень-то похож на мой, его звучание заметно изменено магией. — Кто это? Он играет «Черные струны…» никогда не слышала.

  — Конечно, он их сам придумал. Не думал, что кроме демонов их слышит кто-то ещё.

  Почувствовав чужую ладонь на своей щеке, вздрагиваю, чуть обернувшись.

  Но лицо демона почти полностью закрывает черно-золотая маска, оставляя открытой лишь уголок, из-за которого видна усмешка, остальной образ будто не запоминается. Этот же демон лизнул капельку моей слезы.

  — Забавно, я запомню… Черная принцесса, — задумчиво протянул голос. — А всё потому, что ты первая вошла в зал.

  Неужели… слышал…

  И махнув мне рукой в перчатке, он уходит в конец зала. Оттуда доносится мелодия, став несколько тише при нашем разговоре. От неприятного чувства, оставшегося на душе меня спасает знакомый голос и приближающиеся шаги.

  — Заводишь сомнительные знакомства и без меня, — лукаво замечает экзорцист.

  — Извини… случайно вышло.

  — Так ты слышишь музыку? О ней все знают, но лишь демоны слышат.

  — Это потому, что у меня артефакт с демонической магией, — нахожу простую подсказку. — Моей заслуги в этом нет. Разочаровываю? Мы кстати без этикета обходимся?

  — Ты и этикет вещи несовместимые, — учтиво пояснил брюнет. — А демоны его вообще никогда не соблюдали. Да, и черных магов большинство тоже. Удивил?

  — Подразни мне ещё тут…

  Махнув рукой, я прохожу вглубь зала, слыша за спиной приближение напарника.

  За завесой темноты в конце огромного зала расположился второй этаж с местами для учителей, а под ним сцена с музыкальными инструментами, полураскрытая черными занавесями. Но за пианино уже никто не сидит и музыка уже растворилась в тишине, оставив себя лишь в памяти.

  Кстати неплохая мысль, надо сделать запоминающий артефакт…

  Оглядевшись, ищу неприметное место в тенях у стены неподалеку от сцены. То место не увидеть из первой части зала, а во второй можно лишь подойдя к краю сцены или со второго этажа. Кивнув себе, подхожу к ровной черной стене, не боясь прислоняюсь к ней спиной и скрещиваю руки, смотря в наполняющийся потихоньку зал. Экзорцист становится неподалеку, так же прислонившись к стене. Его цвета составляет белоснежные узоры на темно-фиолетовой маске, почти черной, как обсидиан. Да и одежда таких же цветов, только в отличии от девушек, парням нужно одевать черные мантии.