Стезёю вечного Заката - [16]

Магвоя удивило то, что караванщик не поинтересовался с ходу кто он да откуда. Но, с другой стороны, сперва дело. Коль ответит незнакомец отказом, так и говорить не о чем, а коль согласиться захочет, вот тогда и подробности в пору будет узнавать.

— А куда вы путь держите, почтенный? — спросил магвой, чтобы сразу не ошарашивать отказом. Настоящий безденежный вольнонаёмный на его месте схватился бы за любую возможность подзаработать. Чтобы не вызвать подозрений, следовало отказаться, сославшись на то, что им не по пути.

— Так в Лину же, — ответил бородач. — А оттуда через море — в Джантру.

Вот тебе и не по пути! Бывают же совпадения…

«А может, это знак судьбы?», — подумал Зоклас. — «Ответ её на мой вопрос?».

Стало быть, ведёт-таки его судьба прямиком в столицу Риаджанга.

Кое-кто усмехнулся бы, услышь он эти мысли капитана. Порою удачные случайности — это плод продуманных и выверенных усилий профессионалов.

***

Гонец заметно пошатывался от усталости, но старался держаться прямо. От него шёл сильный запах пота — своего и конского, что вполне естественно для того, кто долгое время провёл в седле и погонял скакуна, не жалея. Слишком важным был секретный приказ, который нёс гонец, хотя сам он и не ведал содержание скреплённой большой навесной печатью Тайного совета бумаги.

Военачальник Киферхий, под чьей рукою ходила Третья полная дружина империи Риаджанг, стоявшая сейчас под Джатригом, на запах не обратил никакого внимания. Не привыкать к нему старому закалённому воину, вся жизнь которого прошла в походах, битвах, солдатских лагерях. А вот документ его весьма интересовал. Давненько не поступало приказов по линии Тайного совета, чья власть была большей, чем даже у Военного совета империи.

Киферхий жестом приказал всем, кто был в его шатре, за исключением самого гонца, выйти. Затем взял кинжал и аккуратно взрезал прочную тесьму цветов флага Риаджанга. Развернув бумагу, он впился взглядом в текст, стараясь не упустить не только ни одной буквы, но и смысла, что может таиться между строк.

По мере чтения его лицо стремительно переставало быть бесстрастным. Брови помимо воли поползли вверх, а губы тронула странная усмешка — то ли одобрительная, то ли осуждающая.

Дочитав, военачальник поднял глаза на гонца.

— Благодарю за расторопность, — сказал он. — Доложись в отряд обеспечения, тебя напоят и накормят, устроят на ночлег. А с рассветом отправляйся в обратный путь. Передай почтенному Версафию, что Третья дружина исполнит приказ!

Гонец поклонился, выкрикнул положенное «Во славу империи!» и спешно удалился туда, где ждали вожделенная вода и отдых. Киферхий же немедленно послал за тысячниками и сотниками.

Когда все командиры отрядов собрались в просторном шатре военачальника, Киферхий поднял руку с зажатой в ней бумагою Тайного совета и зычным голосом проговорил:

— Мы получили секретный приказ почтенного Версафия, да продлит Великий День его годы. Дружина выступает к южному краю Срединной межи. Объявите воинам, что мы начинаем масштабные учения. Никто, повторяю, никто, даже члены Военного совета империи пока не должны знать истинной цели нашего перемещения.

Военачальник замолчал и обвёл всех суровым взглядом.

— А в чём она? — решился на вопрос один из тысячников, командующий ударной конницей.

— Нам приказано занять земли на юге Срединной межи и изготовиться к прорыву на Скорт! — почти торжественно ответил Киферхий. — Империя готовится к вторжению в Мадженси!

Несколько секунд все молчали, словно не веря в услышанное. Потом грянул стройный хор голосов:

— Наконец-то! Слава империи! Слава Басилевсу!

Сам Басилевс о приказе своего Тайного совета ничего не ведал…

***

Много дней пути позади, и вот она — великая Джантра, город, не знающий себе равных во всей Накельте. При других обстоятельствах Сальнира радовалась бы такому путешествию и возможности воочию увидеть красоты столицы Риаджанга. Но, чем ближе был дворец Басилевса, тем больше мрачнела обычно весёлая девушка.

Просветлённую на легко узнаваемом магическом единороге из Заоблачного края почти не останавливали в пути. Гарнизон рубежной сторожевой вежи лишь вышел почти в полном составе и глазел на девушку, отчего та сильно смущалась. Все встреченные на казавшихся бескрайними дорогах великой империи патрули также не смели задерживать и проверять служительницу светлых сил. Такие, как она, имели право почти беспрепятственного передвижения по землям всех государств, которые разделяли учение Великого Дня. А разделяли его все, кроме, разве что, Анклавов форлов и пусситов. Но туда ни одна Просветлённая и не сунулась бы по доброй воле…

Улицы Джантры встретили девушку шумной суетой воскресного дня. Куда-то спешили толпы горожан, чинно шествовали почтенные купцы в окружении своей охраны и кучек лизоблюдов, надеющихся на их милость и какую-нибудь выгоду для себя, группами по трое и пятеро патрулировали кварталы стражники. Изредка попадались маги, которые, завидев Просветлённую, вежливо прижимали руку к груди и кивали головой. Сальнира отвечала тем же.

Одна из улиц, ведущих в центр, оказалась перекрытой из-за дорожных работ. Всаднице пришлось свернуть в переулок, изгибающийся дугою сначала по направлению к порту, а затем — обратно к центральным кварталам города. В просветах между домами показалась спокойная гладь воды. Море искрилось в лучах яркого солнца, лёгкие волны лениво накатывались на пристань. Покой огромного залива нарушали только прибывающие и отчаливающие корабли — тяжело гружённые торговые суда и грозные боевые бриги и фрегаты. Сальнира на некоторое время даже остановила Меланга и позволила себе полюбоваться величественным зрелищем. Несмотря на то, что выросла девушка в островном Заоблачном крае, никогда ещё она не видела такого количества кораблей одновременно.