Стеймекс - Правда во Лжи - [31]

Поле для тренировок поражало величиной. Почти в три стадиона. Здесь помещаются, как и воины самых разных мастей. Так и лучники. Молодые ребята, некоторые и вовсе почти подростки, выстроились в длинный ряд из более пятидесяти человек, с ритмом как под команду выпускали жалящие стрелы. На расстоянии пятидесяти шагов виднелись деревянные столбы, обтянутые соломой, некоторые плотно утыканы, а некие и вовсе без них. За спинами молодняка ходил худой как крючковатая коряга воин. Я приблизился стараясь привлечь внимание, сердце мгновенно ушло в пятки. С повязкой на левом глазу, на меня уставилась страшная небритая рожа, когда-то видимо седые, а сейчас серые от грязи и пота патлы падали на плечи, единственный ядовито карий глаз прожигал насквозь, а горбатый и острый как клюв орла нос грозил проткнуть насквозь. Чувствовалось нечто родственное между этим пугалом и тем самодовольным ублюдком. Что ж, я это запомню. Память у меня далеко не хромая.

— Прибыл в ваше распоряжение! — отчеканил я.

— Чего?? — пугало слегка нахмурилось, от чего рожа стала еще более устрашающей.

— Я от его светлости прибыл, — задумался как бы так сказать, — за стрелами бегать.

Хоть я и старался не смотреть в единственное целое око, но был уверен. Он одним взглядом охарактеризовал меня с головы до пят.

— Так бегай, кто мешает? — прохрипел он как старый пёс.

Я уже вознамерился двинуть за стрелами как он резко отсёк.

— Стой! Пусть хлопцы передохнут.

Стоило ему поднять руку с крепко сжатым кулаком, как мелькание стрел прекратилось.

Парни словно учуяли команду спинным мозгом. Я взял лежащее рядом корыто. И снова загребая грязь поплёлся под любопытствующими взглядами к мишеням. Из всех юношей только около десяти попали по мишеням. Остальным оставалось желать успеха. Пришлось сделать три ходки чтобы все вынести. Благо ни кустов, ни рощи. Всё на виду. И так до самого заката я достаточно уморился. Нынче это не казалось такой уж сладкой малиной как по началу.

У входа в бараки ополоснулся в бочке с водой, умыл руки, лицо, я направился к ближайшему зданию. Ветерком потянуло ароматом лука, жареного мяса и кислым вином. Каменное вытянутое здание с двумя этажами. Стоило открыть дверь меня прошиб густой закопчённый дым. Аромат свежесваренной каши прогнал все мысли прочь. Просторное длинное помещение, настоящая солдатская столовая. Длинные дубовые столы и лавки. Все места заняты кроме самых дальних. За каждым столом по шесть и восемь человек. Некоторые с неприязнью провожали взглядами, некие и вовсе с отвращением. Легко прочесть в глазах, такой бугай, а за стрелами словно дитё малое бегает. У раздачи возвышался тот самый гигант Аргус в белом замасленном передничке. К его росту больше напоминая слюнявчик.

— Здоровяк, ты не против помочь в нелегкой битве? — я невольно оглянулся на того, кто почти в затылок задал вопрос.

Позади с ноги на ногу упираясь лбом в спину, переминался темноволосый короткостриженый коротышка.

Заговорщицки подмигнув, он спросил.

— Ну что скажешь? — глазами указывая на поднос с крупным поросёнком, истекающим одуряющим запахом соком.

— Попытаться стоит, — бодро ответил я.

— Тогда тащи тушу, а я займусь остальным. — улыбнувшись подмигнул коротышка.

На меня мало кто обратил внимание. Хоть я и ожидал ворчание и недовольство, что стащил целого кабана. Но сейчас заметил, как столы прогибаются от яств. Целиком запечённые рыбины, многие в половину длины столов. Четвертинки, а то и вовсе целые головки сыров. На столах туши свиней, бараньи бока, разнообразие птиц. За столом напротив где я обосновался так и вовсе словно корову разделали и еще походный котёл с парующей кашей на стол водрузили. Что и могло отвлечь от стойких запахов, так это шум здоровых мужских глоток. Мало кто бранился, наперебой по ушам било чьё-то конское ржание и крики спорящих друг с другом людей.

Стоило мне усесться как стол подпрыгнул от гигантской миски. Аромат каши кулаком ударил в мозг. Рядом опустился каравай, соперничающий манящим запахом свежего хлеба с кашей и поросёнком. Кувшин и две кружки. Только после того как на мою сторону упала деревянная ложка с глиняной тарелкой я взглянул поверх стола. Напротив стоял тот самый коротышка, грудь часто вздымалась, но на лице полная улыбка, глаза голодно поблескивают.

— И как ты это всё унёс? — спросил я.

Он умостился напротив меня, в руках оказался нож. Стоило лезвию прикоснуться к поросёнку как нежная коричневатая корочка хрустнула. Из разлома вырвалась струйка пара, аромат вышиб все мозги, оставил лишь терзающий душу голод. Наплевав на вопрос, я с резвостью орла вцепился в вежливо отрезанный мне богатырский ломоть мяса. Сок стекал по пальцам, локтям. Я забыл и думать про кашу и хлеб. Еще подобный ломоть и только тогда я почувствовал, как утолил острою жажду. Коротышка к великому изумлению не уступал мне, подметал всё на расстоянии вытянутой руки. Но в глазах так же появился сытый и довольный оттенок. Но несмотря на это он бросал острые и взвешенные взгляды, словно рассчитывая, что еще точно съест или обязательно съесть нужно. Я принялся за кашу, оторвал кусок хлеба. В мою сторону откинувшись от стола смотрел осоловевшим взглядом мелкий паренёк. На вид не больше двадцати лет, но мелкая россыпь морщин у глаз выдавала истинный возраст. Около тридцати лет, черные короткие волосы, немного веснушек у носа, мелкое закруглённое лицо. Глаза цвета серого гранита живые и бодрые, с немалой долей хитрости изучали меня.