Стеймекс - Правда во Лжи - [10]

Меня грубо повернули. Лыкарь состроив безобразное подобие ухмылки дохнул гнилым смрадом, после меня скрутило от удара. Я завалился навзничь. Так же грубо мне перевязали ноги.

— Надумаешь уползти, тебя освежую я или волчье, — предупредил Лыкарь и вломился в кустарник.

Боль в животе прошла, оцепенение спало. Но страх еще больше вгрызся в душу. Я подполз к девушке, кое-как опираясь на тоже дерево. Изредка с той стороны доносились невнятные голоса.

Удерживая во внимание кустарник и редкие блики пламени, спросил.

— Как тебя зовут? — шепотом произнёс я.

Я всё так же пристально всматривался, стараясь заметить движения в нашу сторону. Но абсолютно ничего. Как и со стороны сидящей рядом. Ни слова, ни единой реакции. Я невольно взглянул на неё, хотя смотреть было страшно. Лицо скрыто густым водопадом волос, не смотря на грязь, завораживающе длинными. Грязная серая ткань, разорванная на части, оголяет стройные ноги. По которым узкими ручейками стекает кровь. Не имея сил смотреть на такое, я отвернулся. Голова раскалилась от метавшихся мыслей. Страх пытался занять собой всё нутро. Но одна мысль не давала покоя, отделяющая от пропасти.

Какими тварями нужно быть чтобы совершить такое? Тысячи раз я видел нечто подобное в кино. Еще больше слышал по новостям. Насильников жег бы калёным железом! Но снова продолжал жить спокойной и размеренной жизнью. Не терзаясь о несправедливости, не жаждая мести. Но увиденное воочию прожигало изнутри. Я жаждал мести! Жестокой расправы над животными, заслужившие долгую и мучительную смерть. Если и сажать таких, то только на кол! Очищая род людской от скверны. К таким применим только один закон!

Страх пикнув убрался, дрожа затаился в глубинах души. Такое состояние нравилось больше предыдущего. Чувствуя уверенность, я склонился к её ногам. Не успел добраться до её ступней как ощутил холодный металл на шее.

— Дотронься ко мне, и я убью тебя, — словно змея прошипела над ухом.

Такого поворота я никак не ожидал. Не смотря на ситуацию, я был рад что она жива и находится в здравии. Еще в каком здравии.

Я как притаившийся змей зашипел в ответ.

— Я в том же положении что и ты и хочу помочь. Я могу зубами развязать узлы на ногах. Хотя ты и сама можешь вполне управится с ножиком или что там у тебя.

— Если бы не приволокли тебя, то уже давно сделала бы это. Или ты рыцарь? Как же ты попал сюда, рыцарь, — с вымученной издевкой прошипела девушка, — на тебе ни одного пятнышка, небось застали спящим?

Не поворачивая головы, игнорируя колкости я ответил.

— И не говори! Я видать самый славный рыцарь, раз попал сюда. — уже взведённый я продолжил, — хочешь выбраться, убери эту заточку и позволь помочь тебе или лучше давай сама и меня заодно освободи.

Не прошло и пары секунд, как холодящая душу обжигающая горло сталь убралась с шеи.

— Нас услышат, — боязно проговорила она.

— Да никто нас не услышит, режь давай или помоги сперва мне.

— Он нас услышит.

Я чуть не перешел на крик, но вовремя сдержался.

— Да ну тебя к черту, я здесь не собираюсь оставаться, — ох не будь у меня руки за спиной, отобрал бы нож и дал бы по шее.

Я подполз ближе к босым ступням и выбрал в какой край вгрызться. Как показалось я выбрал самый верный. Кровеня дёсны веревка довольно быстро поддалась, и я уже распутывал узел. Девушка поджала ноги и верёвки словно змеи сползли на землю. Я обернулся. Тьма не давала разглядеть лицо. В зажатых связанных кулачках зловеще блестело с ладонь узкое остриё кинжала. Скорее всего выхватила у одного из них пока её…

От данной мысли я озлился еще сильней. В сердцах сплюнув кровь, я подполз на уровень её рук и продолжил. Или узлы смехотворные или я такой мастак. Так же быстро поддался и этот узел. Мертвыми змеями опадая вниз.

— Оставь кинжал и убирайся отсюда, но ползком и как можно дальше, — я кивнул ей влево от себя, выбирая именно это направление, ощутив, что если направится туда, обязательно выживет, — отползёшь на достаточное расстояние, дальше вставай и беги не оборачиваясь, — шепотом выпалил я.

Я невольно засмотрелся в глаза, изредка отражающие всполохи огня за кустарником. И не сразу услышал её шепот.

— Эй? Ты слышишь меня? Как же ты, я должна помочь тебе.

Недолго думая я прошипел.

— Если не уберешься сейчас, погибнешь. Оставь мне ножик и вали отсюда!

— Какой ты грубый.

— Уходи — прошептал я, — от этого зависит твоя жизнь. Я постараюсь выбраться сам.

Она всунула рукоять кинжала в руки, уползла со вздёрнутым к верху задом. Невольно усмехнувшись я подумал о том, что среди её любимых фильмов нет таких где солдаты уползали от противника. Но думаю и так сойдет. Шума почти не издаёт.

Я подполз и опёрся на тоже дерево. Кое как расположил кинжал, пальцами управляя и понемногу перерезая верёвку. Голова как и всё тело раскалилось, адреналин готов разорвать сердце. Сам себе удивляюсь. В другой раз я был бы очень даже не против помощи. Но знание, пришедшее ниоткуда словно чутьё, вопило, если она задержится и даже сбежит, точно умрёт.

Кисти онемели, но я продолжал пилить верёвку одну за другой. Узел заметно ослаб. Подвигав руками, путы сползли. Я испытал неземное облегчение. Растирая руки гоняя кровь, кисти защипало. Я принялся освобождать ноги.