Стеснительная гетера и другие истории из мира интриг и интриганов - [13]

Памятник Альфонсо X Мудрому у Национальной библиотеки в Мадриде

Глава 5. Реформы Мазаччо и происки Мазолино

Мазаччо (в центре) и Мазолино (маленький человек на дальнем плане). Фрагмент фрески Мазаччо «Проповедь Петра с кафедры»

Итальянского художника Мазаччо (собств. Томмазо ди сер Джованни ди Гвиди, 1401-1428) можно без всякой натяжки назвать величайшим реформатором современной живописи и основоположником живописи Возрождения.

В наше время о том, кто такой Мазаччо, мало кто знает. Поэтому начну рассказ, процитировав разъяснения выдающегося биографа художников итальянского Возрождения Джорджо Вазари:

«Что до хорошей манеры живописи, то ею мы обязаны Мазаччо, потому что он в своем стремлении к славе полагал, что живопись должна быть не чем иным, как воспроизведением в рисунке и красках всевозможных предметов живой природы такими, какими они созданы ею, и считал того выше, кто следовал этому с наибольшим совершенством; эта-то мысль, говорю я, стала для Мазаччо причиной того, что он постоянным трудом преуспел настолько, что мог считаться среди первых, кто в наибольшей степени освободил искусство от жесткости, несовершенства и затруднительностей, и он же дал основные начала красивым позам, движениям, величавости и живости, а также известной выпуклости, поистине действительной и естественной, чего никогда не достигал до него ни один художник… Мазаччо …достиг гораздо лучших ракурсов и с самых разных точек, чем кто-либо иной до той поры. Он писал свои вещи в мягкой и объединенной манере, сочетая с воспроизведением голов и обнаженных тел колорит одежд, которые он любил делать легкими и с небольшим количеством складок, как то бывает в живой действительности. Это принесло великую пользу художнику, и за это он заслуживает упоминания в качестве изобретателя; в самом деле, вещи, созданные до него, можно назвать написанными, его – живыми, в сравнении с работами других, живы, правдивы и естественны…

…А доказывается это тем, что наиболее прославленные скульпторы и живописцы после него вплоть до наших дней, работая в этой капелле[26] и изучая ее, достигли совершенства и знаменитости, а именно: Фра Джованни да Фьезоле, Филиппино (закончивший капеллу), Алессо Бальдовинетти, Андреа дель Кастаньо, Андреа дель Верроккио, Доменико дель Гирландайо, Сандро ди Боттичелли, Леонардо да Винчи, Пьетро Перуджини, фра Бартоломео ди Сан Марко, Мариотто Альбертинелли и божественнейший Микеланджело Буонарроти. Затем – Рафаэль из Урбино, заложивший тут начало своей прекрасной манеры, Граначчо, Лоренцо ди Креди, Ридольфо дель Гирландайо, Андреа дель Сарто, Россо, Франчабиджо, Баччо Бандинелли, Алонсо Спаньоло, Якопо да Понтормо, Перино дель Вага и Тото дель Нунциата; словом, все, кто старался постигнуть это искусно, постоянно отправлялись учиться в эту капеллу, чтобы воспринять наставления и правила в мастерстве фигур от Мазаччо»[27].

Другими словами, Мазаччо стал отцом-зачинателем того великого явления в жизни человечества, которое получило название эпоха итальянского Возрождения в живописи. С него все и началось. До Мазаччо были предшественники, рядом с ним трудились продолжатели прошлого, а он оказался тем, кто стал первым, отправной точкой всей европейской живописи реалистического направления.

* * *

Судьба этого художника настолько противоречива, что ее можно назвать и счастливой, и трагической одновременно. И чего в ней было больше – счастья или трагедии – сказать затруднительно.

Томмазо ди Джованни ди Симоне Кассаи Гвиди родился в семье Джованни ди Симоне, зажиточного нотариуса из Сан-Джованни-Вальдарно. Городок расположен в 30 км от Флоренции. Когда мальчику исполнилось пять лет, умер отец. Томмазо и его младший брат Джованни[28] остались на руках матери Якопо ди Мартиноццо. К счастью, был еще жив дед по отцовской линии – успешный мебельщик ди Симоне, человек богатый и щедрый. Он-то временно и принял на себя обязанности главы семейства, а когда внуки подросли, обучил их искусству резьбы по дереву. Правда, ремесло деда унаследовал только Джованни, по причине чего впоследствии получил прижившееся в современной ему литературе прозвище Скеджа – Щепка. Оба брата были склонны к изобразительному искусству, но непревзойденным живописцем своего времени стал старший брат Томмазо, а младший Скеджа прославился работами в декоративном искусстве.

Вскоре после кончины отца мать вторично вышла замуж за местного аптекаря Тедеско ди Мастро Фео. Он был вдовцом с двумя дочерьми. Семья увеличилась. Но через восемь лет Тедеско внезапно умер, и заботы о большом семействе легли на плечи юного Томмазо, которому тогда не было еще и шестнадцати.

В течение ближайшего года (когда точно не известно) все семейство перебралось жить во Флоренцию, где Томмазо начал учиться живописи. Как раз в это время он познакомился с молодым художником Мазолино да Паникале. Об этом человеке почти ничего не известно. Предполагают, что он был старше Томмазо, считался добротным мастером и увлекался поиском новых путей в искусстве создания фресок. Хотя почти современник событий Вазари ничего не рассказывал об ученичестве Томмазо, но несколько столетий бытовало мнение, будто юноша либо учился искусству живописи, либо был подмастерьем у Мазолино. Будто именно в годы этого ученичества необычайно добрый, доверчивый и безразличный ко всему окружающему миру за исключением живописи юноша получил у художников кличку Мазаччо – пренебрежительная форма имени Томмазо. Обычно стараются смягчить и говорят о ласково-пренебрежительном прозвище. Так родоначальник Высокого Возрождения, революционер мировой живописи (как высокопарно выражаются искусствоведы) и вошел в мировую историю под прозвищем Мазаччо.