Стержень обороны - [37]

Понятное дело, что будь на месте маскировки настоящий лес, то первые же залпы мощнейших орудий проложили бы огненную просеку! Поэтому деревья и кустарник сделали из металла и раскрасили во все оттенки зеленого. Ну как тут не вспомнить старую армейскую привычку красить газоны в зеленый цвет перед приездом высокого начальства!

Но шутки шутками, а «металлический лес» надежно скрывал замаскированную батарею. Даже с воздуха две огромные приземистые орудийные башни были незаметны на фоне «зелени». Кроме того, 30-я батарея также в первую очередь предназначалась для отражения нападения вражеских крейсеров и линкоров с моря. А со стороны суши огромные пушки прикрывал большой холм. Он также маскировал выстрелы орудий.

А бронированная «Тридцатка» продолжала долбить немцев. Снаряд за снарядом вгоняя, как гвозди – в гроб Третьего рейха. За два месяца активных боев батарея майора Александера выпустила по гитлеровцам 1238 снарядов, что было просто запредельной по интенсивности стрельбой. Ведь при использовании полного заряда чудовищных 305-миллиметровых стволов орудий должно было хватить всего лишь на три сотни выстрелов. После этого стволы, каждый весом пятьдесят тонн, необходимо было менять.

Но майор Александер был опытным артиллеристом. Оценив дистанцию до противника, он приказал использовать при стрельбе половинные метательные заряды. Их огромной энергии вполне хватало, чтобы держать войска Манштейна на почтительном расстоянии от линии обороны Севастополя.

Более того, Тридцатая батарея имела башни кругового вращения, поэтому могла оперативно переносить свой разрушительный артогонь по флангам наступающих немецких сил. Две двухорудийные башни возле села Любимовка сковывали гитлеровцев в маневре.

Чумазые, но крепкие, крепче броневой стали, артиллеристы «Тридцатки» стали костью в горле немецкого командования. Да и самого Манштейна – тоже.

Во многом именно благодаря пушкам майора Александера первый натиск гитлеровцев на Севастополь был отбит с большими потерями для армии, которая победным маршем прошагала почти что всю Европу.

Глава 11 Седьмое ноября 1941 года

В этот день на Красной площади в Москве состоялся знаменитый парад, боевая техника и солдаты прошли под красными знаменами и отправились сразу же на оборонительные рубежи столицы нашей Родины. А на трибуне проходящие войска встречал сам товарищ Сталин. Он собственным примером показывал – столица нашей Родины сдана не будет!

В этот же день из Севастополя, с мыса Херсонес, открыла огонь Тридцать пятая береговая батарея. Приказ пришел днем в половине третьего, а уже в 14 часов 50 минут прозвучал первый залп. Удар был направлен в сторону хутора Мекензия, расположенного всего в восьми километрах от Севастопольской бухты, в верховьях Камышловского оврага.

Там упорно оборонялись второй и третий полки морской пехоты. Закусив ленточки бескозырок, «черные бушлаты» дорого продавали свою жизнь, бросаясь в яростные контратаки. Кроме отчаянной смелости на стороне советской морской пехоты было еще и умение, они вели убийственно-точный огонь из винтовок и пулеметов, коротко трещали немногочисленные пистолеты-пулеметы ППШ, значительно рокотали «дегтяри» – пулеметы ДП-27 с характерной «тарелкой», патронным диском наверху ствольной коробки. «Черные бушлаты» были неплохо вооружены и имели весьма высокую техническую подготовку, что позволяло им воевать не только с «трехлинейками» Мосина, но и использовать самозарядные винтовки Токарева СВТ-40, ручные и станковые пулеметы.

Огневую поддержку морским пехотинцам оказывал бронепоезд «Железняков». Построенный работниками Севморзавода всего месяц назад, в октябре 1941-го, он стал таким же символом обороны Севастополя, как две бронебашенные батареи особой мощности. Бронепаровоз с двумя бронеплощадками был вооружен четырьмя универсальными 76-миллиметровыми пушками, которые могли стрелять как по наземным целям, так и по самолетам противника. Точность огня обеспечивалась морским зенитным дальномером.

Но мощи четырех пушек бронепоезда «Железняков» было явно недостаточно, чтобы остановить вал немецкой пехоты, которая накатывала на позиции советских морпехов. Требовался калибр гораздо больше полевых трехдюймовок…

Спустившись на Центральный пост, Алексей задраил за собой броневую дверь. Подойдя к расстеленной на столе карте, командир батареи отметил координаты цели: 44 градуса 36 минут 59 секунд северной долготы, 33 градуса 41 минута 23 секунды восточной долготы.

Дальнометристы в броневой рубке от недостроенного линейного крейсера «Измаил» определили точную дальность и направление стрельбы. Передали результаты в центральный пост.

– Расчеты – к орудиям! Приказываю открыть огонь осколочно-фугасными снарядами. Взрыватель – осколочный. Офицерам боевого управления – обеспечить данные для артиллерийской стрельбы. – Алексей запустил электронный счетно-решающий блок и его «дублер» – электромеханический вычислитель.

– Получены осредненные данные. – Если Центральный пост управления артиллерийской стрельбой был своеобразным «мозгом» могучей батареи, то отдельные офицеры, несомненно, могли считаться его «нейронами» – «нервными клетками», которые обрабатывали огромные и сложные массивы информации.