Стервятники Уэйптона - [26]

Она нервно рассмеялась.

— Ты пьянее, чем я думала. Я знаю, оклад у тебя хороший, но…

— Оклад? — Его презрительный смех заставил ее вздрогнуть. — Я нищим стану швырять такие деньги. Как-то раз я сказал дурню Гопкинсу, что у меня в Уэйптоне золотая жила. Я не врал ему. Я богат!

— О чем ты говоришь? — Она слегка побледнела, напуганная его горячностью.

Пальцы его невольно сжались еще сильнее на ее запястье, а глаза вспыхнули самонадеянной уверенностью в исполнении всех его желаний.

— Ты моя, — лихорадочно заговорил он. — Я убью каждого, кто посмотрит на тебя. И ты влюблена в меня. Я знаю. Это и слепому видно. Тебе я могу доверять. Предать меня ты не решишься. Поэтому я расскажу тебе правду. Сегодня ночью Миддлтон и я уходим через горы с караваном мулов, загруженным золотом на миллион долларов!

Он не замечал все увеличивающегося ужаса в ее глазах.

— Миллион золотом! Он любого святого сделает чертом! Миддлтон думает, что сможет убить меня, когда мы будем в безопасности, и мечтает завладеть всем золотом. Он дурак. Умрет он. У меня тоже есть план. Я и не собирался делиться с ним. Если уж воровать, так не меньше миллиона.

— Миддлтон… — у нее перехватило дыхание.

— Да! Он главарь «стервятников», а я его правая рука. Без меня с ними давно бы расправились.

— Но ты же защищал порядок, — напомнила она, словно бы цепляясь за соломинку. — Покончил с убийцами. Спас Макбрайда от толпы линчевателей.

— Я убивал тех, кто пытался убить меня. И поддерживал порядок в городе, пока это не расходилось с моими интересами. Дела Макбрайда ничего общего с моими не имеют. Я дал ему свое слово. Теперь мы в расчете. Ночью, пока «стервятники» и комитетчики станут убивать друг друга, мы сваливаем отсюда. И ты со мной!

С возгласом отвращения она выдернула руку и вскочила с пылающими от гнева глазами.

— О, Боже! — это было горькое восклицание — венец разрушенных иллюзий. — Я думала, ты порядочный — честный! Помогала тебе, потому что думала о тебе как о человеке, достойном уважения. Сейчас так много мужчин без стыда и совести. Я идеализировала тебя! А ты просто притворялся — играл роль! Предаешь людей, которые доверяют тебе!

Острое сожаление по поводу своего легковерия заставило ее замолчать. Потом новая мысль горькой волной захлестнула сознание.

— Значит, ты и со мной притворялся! — бешено воскликнула она. — Раз ты обманывал людей, со мной ты не мог быть искренним. Сделал из меня дурочку! А теперь красуешься передо мной!

— Глория!

Приподнимаясь, он потянулся к ней, пораженный горем и яростью.

Она отпрыгнула от него.

— Не прикасайся! И не смотри на меня! О, как я тебя ненавижу!

И с истерическими всхлипываниями она выбежала из комнаты. Он стоял, слегка покачиваясь, тупо глядя ей вслед. Затем, смяв шляпу в руке, он вышел, двигаясь словно автомат. В голове кружился хоровод мыслей, пока он совсем не запутался. Только сейчас спиртное кинулось в мозг, притупляя чувства и разум. Выпил он больше, чем ему казалось.

Вскоре после того как мрак опустился на Уэйптон, тихий зов из темноты вынудил полковника Гопкинса подойти к дверям своего дома с пистолетом в руке.

— Кто там? — подозрительно спросил он.

— Это я, Миддлтон. Впусти меня побыстрее!

Шериф вошел, и полковник, захлопнув дверь, с удивлением уставился на него, так как выглядел он непривычно возбужденным. Лицо его было бледным и изможденным. Мир потерял великолепного актера, когда Джон Миддлтон вступил на темный путь беззакония.

— Полковник, я не знаю, что сказать. Я слепой дурак. Жизни убитых людей целую сечность будут висеть тяжким грузом на моей шее. И только лишь из-за моей слепоты и глупости!

— Что ты имеешь ввиду, Джон? — воскликнул полковник Гопкинс.

— Полковник, Миллер, наконец-то, заговорил. Он только что закончил рассказ о всех грязных делах. У меня запись его признаний.

— Он назвал главаря «стервятников»? — возбужденно спросил Гопкинс.

— Назвал! — мрачно ответил Миддлтон, доставая и развертывая бумаги. Подлинная подпись Джоэла Миллера красовалась ниже текста. — Вот имя, которое он мне назвал!

— Бог ты мой! — прошептал Гопкинс. — Билл Макнаб!

— Да! Мой помощник! Человек, которому я доверял сразу после Коркорана. Ну и слепец же я! Не догадывался, даже когда действия его были подозрительны, когда вы делились своими подозрениями, не мог поверить в это. Но теперь все ясно. Не удивительно, что банда узнавала о моих планах сразу, как только я их разрабатывал. Понятно, почему до Коркорана ни одному из моих помощников не удавалось поймать или убить кого-либо из «стервятников». Ничего странного, что Том Дил «сбежал», прежде чем мы смогли допросить его. Пулевое ранение, как сказал Миллер, Макнаб получил во время ссоры с одним из своих шакалов. Этим ранением он здорово замазал мне глаза.

Полковник, я завтра слагаю с себя полномочия шерифа. Рекомендую Коркорана вместо себя. Буду рад работать помощником у него.

— Чепуха, Джон! — Гопкинс сочувственно положил руку ему на плечо. — Ты не виноват. Со своим делом ты справлялся. Брось думать об отставке. Уэйптону не нужен новый шериф — тебе нужны новые помощники. Надо будет подумать об этом. Где сейчас Макнаб?