Стерва, которая меня убила - [50]

– Светлая голова у твоего желторотого птенца, папаша! – оценил мое пилотажное новшество Амбал. – Значит, так и рулить! Дирижабль за правую сторону отвечает, а ты за левую.

– Удивляюсь твоей наглости, – произнес командир, и я сначала подумал, что это адресовано мне. – Ты требуешь высшего пилотажа, мобилизации запредельных возможностей. А что мы будем иметь за эту филигранную работу?

Вот это да! Кажется, командир был не прочь извлечь выгоду из этой скверной ситуации.

– Что вы будете иметь? – переспросил Амбал. – Жизнь, славу, почет. Разве этого мало?

Командир поморщился и с сомнением покачал головой.

– А где гарантия, что ты не станешь пугать нас пистолетом после того, как мы посадим самолет?

– А зачем мне вас пугать? Топайте своей дорогой!

Командир вполоборота повернулся и посмотрел на Амбала.

– Ты так просто отпустишь двух свидетелей?

– Пардон, папаша, никак не соображу! Свидетелей чего?

– Не притворяйся! – махнул на него рукой командир. – Ты совершил уголовно наказуемое действо… Что вылупился? Все никак не сообразишь? Объясняю: ты угоняешь воздушное судно. Это статья двести одиннадцатая. От семи до двенадцати лет.

Умный мужик, правильно подметил! Если благополучно сядем на воду – замочит нас Амбал.

– Э-э, папаша! – Амбал опустился на корточки и заглянул командиру в лицо. – Ты мне угон не вешай! Я сотрудник фирмы «Инкасс» и выполняю свой долг! А вот этот дырявый дирижабль (он похлопал меня по плечу) вместе со стюардессой совершили ограбление! По ним тюрьма плачет. Вот кого опасаться надо!

Командир посмотрел на меня. От его глубоких голубых глаз во мне сразу образовался переизбыток совести.

– Это правда? – грозно спросил он. – Ты с ней заодно?

Я отрицательно покачал головой.

– Да эта стюардесса меня самого чуть не ухлопала!

– Стюардесса первой открыла стрельбу! Хорошо, что я «броник» не снял, – гнул свое Амбал, – иначе душа моя парила бы сейчас рядом с самолетом.

– Это надо еще доказать, кто первый открыл стрельбу! – защищался я наступлением, многозначительно глядя на окровавленный рукав командира.

– Я разве похож на идиота, чтобы в летчика стрелять? – воскликнул Амбал и неуклюже засмеялся.

– Похож, похож! – заводился я. – Ты думал, что я в одиночку смогу посадить самолет на озеро! Сначала расстрелял командира через дверь сортира, потом своих дружков!

– Что ты, дирижаблик! – взвыл Амбал. – Это не я стрелял!

Меня уже несло по волнам фантазии, и остановиться я не мог.

– А почему дружки убиты, а ты жив и здоров?

– Да потому что я «броник» не снял… Вот, смотри, плечо задето, я даже в отключке был…

Он попытался засучить рукав, но я отвернулся и замахал руками:

– Не надо нам показывай свой томатный сок! Это ты был в сговоре со стюардессой! Она сиганула с чемоданом в озеро, а твоя задача – сымитировать крушение самолета, чтобы замести следы…

– Да ты… да ты… – бормотал Амбал, заходясь в гневе от моей наглости.

Командир, нахмурясь, молча слушал нас обоих. Вдруг слабо хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Всем молчать! – произнес он. Прикрыл глаза, отдышался, набираясь сил. – Вопрос решен: будем садиться на озеро.

– За это вас наградят орденом, – пообещал Амбал, сделав глоток из бутылки, которая появилась в его руке, как у фокусника. – А дырявый дирижабль, если будет вести себя хорошо, будет помилован.

– Ну, это не тебе решать! – оборвал его командир и с ходу задал вопрос: – Что было в чемодане?

– Э-э-э, – протянул Амбал, почесывая кончиком пистолетного ствола щетину. Он явно не был готов к ответу. – Я не имею права об этом распространяться.

– Деньги? – допытывался командир.

– Не совсем, – уклончиво ответил Амбал и тотчас проболтался: – Драгоценности колхидских коллекционеров… Мы должны были доставить их на аукцион «Сотби» через Москву.

– В таком случае я требую, – на повышенном тоне произнес командир. – Оружие с глаз моих долой! Соблюдать порядок и дисциплину! К трупам и предметам, которые могут помочь следствию, не прикасаться! Ничего не трогать без моего разрешения…

– Без базара, командир, – согласился Амбал.

Наведя таким образом порядок на борту, командир нажал на какой-то тумблер, расположенный на штурвале, и повернул штурвал вправо. Тотчас самолет стал наклоняться в сторону, облака, словно стадо баранов, побежали куда-то, по стенам кабины поползли солнечные пятна.

Самолет лег на обратный курс. Под крыльями сверкали заснеженные горные вершины, утопали в парниковой дымке влажные зеленые ущелья. Приободрившись, Амбал шумно сопел за нашими спинами. Я слышал, как он откупорил вторую бутылку. По кабине разлетелся тяжелый запах виски.

– Кто желает выпить? – предложил Амбал и, не дождавшись ответа, вышел из кабины.

Я с тревогой следил за командиром. Хватит ли у него сил на столь трудную посадку? Выглядел он плохо, лихорадочно дышал, лицо блестело от пота. Казалось, он засыпал, пригревшись в солнечных лучах. Думаю, что он потерял много крови, а нервный разговор окончательно лишил его сил.

– Топлива хватит? – спросил я, интересуясь вовсе не топливом, а способностью командира ответить.

Он не отреагировал, и я встревожился еще больше.

– Командир! – позвал я. – Вы себя нормально чувствуете?