Стерррва - [23]

— Так в пятницу вечером? — Губы Рэндалла чуть тронула усмешка. — Обед в «Нобу»? Ты сумеешь вынести пребывание со мной дважды за неделю?

— Думаю, смогу… да. — Я засмеялась и подумала: «Сколько захочешь, хоть всю жизнь».

— Хорошо, — сказал он и снова поцеловал меня, потом открыл дверцу своей черной машины и благородным жестом предложил сесть рядом с водителем.

— Пожалуйста, Фредди, отвези мисс Труман домой, а затем забери меня из офиса. Примерно около полтретьего, — проинструктировал он своего шофера.

Что ж, возможно, ему действительно надо в офис? Немного странно, но во всем этом было даже нечто интригующее. Кто-то так предан своей работе, что после долгого расслабляющего ужина еще готов проделать путь пешком до своего офиса. Это к разговору о наличии пристрастия к тому, чем вы занимаетесь.

По дороге к Кристофер-стрит я вспоминала о поцелуе и чувствовала, как кровь прилила к моему лицу. Я встречалась с Рэндаллом Коксом! Откопав свой сотовый в сумке, я поскорее набрала телефон Би и нашептала ей новости, прикрывая губы рукой — я совсем не могла сдерживать себя еще целый квартал. Наверняка Фредди со своего водительского места мог слышать радостные вопли моей подруги.

* * *

— Я все еще не могу поверить, что ты со мной прощаешься.

— Я не прощаюсь с тобой, — сказала я, обнимая Мару. — Мы будем все так же постоянно общаться.

— Как Джексон? — поинтересовалась она.

Мы с Джексоном почти не говорили начиная с понедельника, но в пятницу утром он оставил мне подарок на моем стуле — раннее издание Вайнсбурга Шервуда Андерсона, из штата Огайо, книгу, о которой пять лет назад мы много говорили во время моего собеседования. Я удивилась, что он об этом помнил. Впрочем, было бы совсем непохоже на Джексона, если бы он забыл.

Неделя пролетела стремительно благодаря длиннющему списку «намеченного к исполнению», и вот наступило пять часов вечера. Пятница, мой последний день в «Пи энд Пи». Файлы были придирчиво просмотрены и тщательно расставлены. Последние картонные коробки упакованы и перевязаны веревками.

Оставалось незавершенным всего одно дело: заставить себя переслать прощальные послания по электронной почте коллегам, с новой контактной информацией, и сообщить им, как мне нравилось работать с ними. Я откладывала это весь день. Возможно, из-за того, что это окончательно ставило точку в этой главе моей жизни.

Я силой заставила себя отослать письма. Так обычно прыгают в ледяную воду.

Динг, динг динг, динг, динг, динг, динг, динг. Опять «У вас новое письмо». И опять.

Прежде чем я успела посмотреть, что мне пришло, Мария-Тереза, симпатичный публицист, с которой я работала по нескольким книгам, пошла в атаку на мой стол. Ее лицо пылало.

— Пожалуйста, Клэр, пожалуйста, скажи мне, что твое письмо — шутка! — горячилась она. — Неужели ты действительно собралась работать на эту мерзавку Вивиан?

Я с трудом сглотнула:

— Ну да, я… — Я услышала звон новых электронных посланий на мой адрес позади себя и оглянулась на экран:

Тема: Ты осознаешь, что ты делаешь?

Тема: ВГ можно признать невменяемой.

Тема: Не-е-е-е-е-ет!..

Тема: Скажи, что это неправда!

И так далее, и тому подобное. Мой пульс ускорялся, по мере того как я прощелкала несколько сообщений. Никто из моих коллег не ответил мне общепринятым: «Удачи, нам будет тебя не хватать». Вместо этого они все были в ужасе от моей новости.

Когда я снова повернулась к Марии-Терезе, я обнаружила вокруг своей кабинки маленькую, но взбудораженную группу коллег.

— Она отправилась за моим другом в мужской туалет во время коммерческой конференции, — шептал Генри из отдела иностранных продаж. — Последовала за ним прямо туда. Не найдя его в туалете, она уволила его на следующей же неделе за «кражу офисных принадлежностей». Чистейший подлог, но он не видел большого смысла выдвигать против нее обвинение и в результате увязнуть в юридических баталиях с мстительной психопаткой.

— О, она этим славится, — пропищал Гэйл, молодой редактор из другой редакции. — Ты угробишь себя, работая на нее, а в ту же секунду, как ее покинешь, она во всеуслышание сообщит, что у тебя проблемы с наркозависимостью… или какая-то психическая болезнь… или влажные руки… или ты грязно ругаешься. И к тебе все это прилипнет!

— Вивиан открыто угрожала агенту, с которым я знаком, потому что он не давал ей выйти сухой из воды, явно нарушая контракт. Дело в том, что она хотела поместить на обложке имя другого автора! — божился всегда кроткий и спокойный Макс из художественного отдела. — Она заявляла, что это помогло бы ей продать больше экземпляров!

— Она явно не в своем уме, Клэр, — настаивала Мария-Тереза. — Я работала в «Мэттер-Холинджер», и истории о двенадцатом этаже просто невероятны. Видно, у этой женщины действительно что-то не в порядке с головой. Она — не человек.

«Городской миф», — пыталась я дать всему услышанному рациональное объяснение, отчаянно силясь не перепугаться.

— Благодарю всех вас! — сказала я с фальшивой бодростью в голосе. — Но я приняла решение и не изменю его.

Никто не шелохнулся и не сдвинулся ни на дюйм. Они только смотрели на меня с беспокойством, запечатленным гравером на их лицах.