Стерегущие дом - [34]
Из кухни вышли женщины послушать песню. Они теснили друг друга из дверей, становились ломаной линией поперек крыльца, и все как одна вытирали о передник влажные или жирные руки. На каждой было платье из пестрого ситца, самое нарядное, какое специально берегут на случай похорон или свадеб…
Похороны и свадьбы. Вечно-то они вместе. Почему так получается? Одно означает жизнь, другое смерть — что тут может быть общего? А они всегда как-то рядом… Вот, к примеру, двоюродная сестра Хильда и младший сын Роберта Стоукса. Вчера вечером улизнули тайком на конюшню; Маргарет тогда забилась подальше, притворилась, будто ее нет, будто она ничего не видит и не слышит. Именно там, в полной едких испарений конюшне, она впервые по-настоящему испытала прилив томления и где-то в глубине души пожалела, что не она на месте Хильды. Это был зов, влечение; это было в первый раз… Она ругала себя и всех мужчин и ненавидела свое тело за то, что оно хочет с ней сотворить… У нее все болело от напряжения, от этой борьбы с собой. А наутро она себя чувствовала так, словно много дней подряд мотыжила хлопок…
Маргарет взглянула на Хильду, стоящую среди женщин на крыльце, и даже под двумя длинными мешковатыми кофтами, напяленными одна поверх другой, увидела, какая у нее ловкая стройная фигура. Как она держит руки перед собой — смиренно, почти молитвенно. Какое нежное, нетронутое у нее лицо в резком свете зимнего дня. Только глаза сонные и обведены кругами.
Маргарет перевела взгляд на свое собственное жесткое и угловатое тело. Подходящее для леса, для полей. Неуклюжее, нескладное на кухне. Или с мужчиной. Она отвернулась, сдерживая слезы.
На другой день народ начал разъезжаться; первыми — родня с Оленьего Брода; им было ехать дальше всех. Маргарет стояла на затоптанном, замусоренном дворе и смотрела, как они собираются в дорогу.
Роджер Элис, который правил одним из двух фургонов — ярко-голубым, с низкорослым молодым мулом в оглоблях, — вдруг взглянул вниз, прямо на нее.
— Ну, бывай.
Она не ответила. Мул, отгоняя налетевших слепней, дергал ушами.
— В мамашу пошла, — сказал он.
— Все может быть.
— Эх, и хороша была женщина.
Маргарет почувствовала, что краснеет от удовольствия, и потому пришла в ярость.
— Никакой у меня мамаши нет, — сказала она. — И вообще все говорят, что я — вылитый отец.
Она повернулась на каблуках и пошла в дом, вызывающе неся свое рослое ширококостное тело.
Короткая суровая зима миновала. Зарядили ранние дожди, тихие, мелкие, как туман или дымка; они сеялись водяной пылью на дома, на деревья, на землю — ласковые дожди. Солнце светило урывками, небо застлало ровной светло-серой пеленой, и с каждым часом все сильней прогревалась почва. Фермеры выходили проверять: приложат ладони к земле и смотрят, забирает она тепло или отдает. Только так и определишь. А сами уже заранее знали, что тепло пойдет к ним в ладони. Прямо-таки чувствовалось, как задышала земля. Те, у кого поля лежали по возвышенностям, брались за пахоту — под хлопок, под горох, под кукурузу. Жители поймы дожидались, пока придет половодье и покроет их поля жирным черным илом, нанесенным с севера. Для них ранняя весна была порой отдыха, почти такой же, как зима. Последние крохи привольной жизни вплоть до самого конца лета, до тех быстротечных недель, когда созревает хлопок и когда делать нечего — только сиди и жди.
Маргарет больше не ютилась в своем дуплистом стволе. Теперь можно было бродить где вздумается, везде теплынь и благодать. Приметы весны сменялись у нее на глазах, и она отсчитывала одну за другой: вот зацвели в сыром сосновом бору лесные гвоздики. Вот показались на заливных лугах безымянные алые цветы, а поглубже, в заболоченных местах, подстерегая мух, подняли свои зеленоватые кувшинчики мухоловки. Появилась болотная азалия, белая и розовая. И пламенная азалия, усыпанная, точно рдеющими угольками, крохотными цветочками. И пахучий земляничный куст, с цветами темными и красными, как сосок на женской груди.
Маргарет отсчитывала серенькие теплые дни и ждала. Она видела, как речка, постепенно набухавшая весь этот месяц, выходит из обрывистых низких берегов и понемногу наползает на землю. Наконец она увидела, как через край горизонта перевалили густые черные тучи; хлынули затяжные, временами с градом, ливни. От этих ливней — старики величали их косохлестами — ручьи вскипали белым ключом и мчались вниз по долинам, руша деревья и ворочая валуны, таща за собой под тяжелым, прорезанным молниями, черным небом трупы утонувших животных.
Маргарет помогала своим домашним укладываться, грузить скарб на фургоны, натягивать рваный, изъеденный плесенью брезент, сниматься с места. Клетки с курами и первые весенние телята ехали, прочую живность гнали позади. Жалобное мычание связанных телят, тревожные призывы коров гасли и сливались в шуме сплошного дождя.
Маргарет оставалась до последнего — до тех пор, покуда не собрался уходить сам Абнер Кармайкл. Он тщательно осмотрел все помещения, проверил канаты, которыми дом был привязан к деревьям. Заглянул и на маленькую конюшню. Там заблаговременно выбил из стен почти все нижние доски и накрепко привязал их к стропилам. Полая вода будет проходить прямо сквозь дыры по земляному полу, и — если только в стену не шмякнет чем-нибудь очень уж громоздким — постройка устоит.
Автор книги обращается к важнейшим проблемам жизни американского общества и среди них — к негритянской, которая на Юге звучит особенно остро.В центре повествования — история трех поколений семьи новоорлеанского миллионера Томаса Генри Оливера, прошедшего пресловутый «американский» путь от нищеты к богатству. На сей раз это путь от вора-карманника до контрабандиста, от хозяина казино и публичного дома до владельца нефтяных промыслов, банков, обширных земельных участков и т. д.События и характеры даются автором в оценке негра-дворецкого Стэнли, который противопоставлен в книге белым богачам — хозяевам Америки.
Когда твоя жизнь разбивается, не всегда находишь сил идти дальше. Книги и телевизионные передачи учат нас преодолевать боль, твердя, что время — лечит. Не устану твердит, и знаю лично что время ничего не лечит! Оно лишь притупляет боль, которая копится в нас, нарастая, как снежный ком. Иногда воспоминания — это все что у нас остается. Люди погибают десятками, а вместе с ними те, кто их любил. «Вспоминай обо мне» — это история о девушке, на долю которой выпали все круги ада. Боль пронзает ее со всех сторон, и смерть для нее спасение.
Несмотря на то, что сыновья дразнят его за то, что он ни с кем не встречается, а его бывшая жена думает, что он все еще одержим ею, 53 летний директор школы на пенсии и скульптор Уильям Эверетт Ларсон рад, что он ждал, пока не нашел 47 летнюю школьную преподавательницу искусства Джессику Дэниелс. Он восхищается Джессикой за ее смелые произведения и то, как она распоряжается своей жизнью. Однако Уилл считает, что единственная поврежденная прошлым часть Джессики, это ее сердце. Джессика уверяет Уилла, что она не в состоянии долго любить, но Уилл отказывается поверить в то, что это правда.
Надевать маски, играть роли и иметь амплуа приходится не только актерам. И не только в театре. И не только на сцене… «Милый, давай в наших отношениях безалаберной девочкой все-таки буду я?». Она положила трубку. Вернее, нажала на кнопку. Одним словом, прервала связь. Пока что только телефонную, но у нее были большие планы на будущее… Заплаканное личико Зи стояло перед глазами у драматурга. По крайней мере, Зи на это надеялась. Она в совершенстве владела умением стоять перед глазами у тех, кто мог ее обидеть… Никто не станет спорить о том, что две пылинки на шкафу – это одно, а две пылинки во Вселенной – это другое? Увы, в наши довольно странные времена, те, кто держится нейтрально, вызывает больше подозрений, чем те, кто ведет себя каким-нибудь странным образом.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли четыре романа. Героини их — люди разные и непохожие друг на друга. Желание изменить свою жизнь, раскрыть тайну смерти близкой подруги, уберечь приемного отца от разорения, просто подружиться с соседом оборачивается для них неожиданной развязкой. Жизнь соединяет каждую с тем единственным, кто предназначен судьбой.
Действие романа разворачивается в Англии начала XV века.Леди Тэсс Фарнсверс с горечью подчинилась королевскому указу выйти замуж за человека, которого она ненавидела всей душой. Властный и красивый граф Истербай отвернулся от девушки в трагический для нее момент. Единственным утешением Тэсс стала возможность отомстить, и она решила соблазнить графа, а затем погубить его. Слишком поздно она поняла, что ее собственное сердце в опасности.
Ее ждет судьба, которой страшится любая женщина: она должна выйти замуж за человека, который не знает слово «любовь». Умирающий брат заставил ее дать обещание, что она не сделает этого, однако воле отца невозможно было не покориться… Но на пути к замку нелюбимого суженого Кэтрин встречает мужчину, о котором мечтала всю жизнь.
Леди Анна Марлоу, нежная и добрая девушка, решила никогда не выходить замуж. Но когда ей сделал предложение блистательный герцог Гарндонский, она не смогла отказать ему.