Скоро, невыносимо скоро, нарушая настроение трансцендентного спокойствия, хлопанье крыльев превратилось в грохот загадочного происхождения. Это был цокот копыт — как будто огромное животное пыталось неуклюже вскарабкаться по крутым ступеням лестницы. Оно время от времени спотыкалось, но упрямо, по-звериному двигалось к цели.
Отец Предьин пришел в себя. Прошло немало времени. В лишенном зрачка глазе круглого окна небо затянулось облаком. На подоконнике лежала обессилевшая от напрасных стараний бабочка. Однако инфернальный шум не смолкал. Казалось, будто невидимый жеребенок пытается подняться по деревянной винтовой лестнице в келью святого отца.
Предьин встал.
— Санкал?! — позвал он шепотом.
Затем бросился к двери и спиной прижался к ней, оскалив зубы. По его лбу стекали ручейки пота.
— Спаси меня, отец небесный! Спаси меня, черт тебя побери! Я — все, что у тебя есть!
Но огромный зверь все же явился перед ним, поддерживаемый всей мощью Пентиванашениев.