Степные хищники - [83]
— Смотри, бронь пришла, — показал ездовой на плывший со стороны Аткарска паровозный дымок.
— А вот еще состав! Эх, и дадут же нам! Может, загодя повернем лошадей?
— Куда? Сзади тоже коммунисты подходят.
— Ну и ну! — заскреб в затылке парень. — А ты, я гляжу, не робеешь? — неожиданно спросил он.
— А ты? — уклонился от ответа Федорчук.
— Боязно, парень, помирать-то. Ну-к, в самом деле на том свете черти с вилами нас поджидают! Каково будет?
Впереди разгорался бой: швейными машинками стрекотали многочисленные пулеметы, звеня сталью, лопались снаряды, отрывисто ухали орудия. Белые дымки шрапнелей чередовались с черно-бурыми фонтанами фугасок. Под огнем цепи залегли.
— Не пройдут, — авторитетно заключил возница, показывая кнутовищам вперед.
«Действительно, пехоте трудно прорваться… Вот если бы еще подоспел кавполк и ударил бы нам в тыл, — была бы каша», — размышлял Федорчук, наблюдая за происходящим.
В это время бандитские цепи дрогнули и перебежками начали отходить к Мерлино-Воскресенскому. Очевидно, красные наблюдатели заметили это, потому что артиллерия начала бить по тылам. Недалеко от того места, где стоял Федорчук, снаряд угодил прямо в подводу. Фонтаном полетели щепки, комья грязи, свистнули осколки. Еще снаряд, и еще попадание. В обозе вспыхнула паника. Ездовые с искаженными от страха лицами яростно нахлестывали лошадей. Цепляясь осями, опрокидываясь, повозки кучей неслись в Мерлино. За ними бежали пехотинцы. Появились раненые. Высокий, худой парень махал окровавленной рукой, и крупные капли крови летели в стороны.
— Санитары! Где санитары? — орал он, не понимая, что в обезумевшей толпе никому нет до него дела.
В стороне от дороги двое вели под руки третьего. У него были закрыты глаза, а голова беспомощно, как у издыхающего цыпленка, болталась на шее.
В самом Мерлине — столпотворение. Улицы, переулки, дворы забиты людьми, лошадьми, телегами. Распоряжаться некому, да и никто никого не слушает. Люди потеряли головы. В воздухе крики, ругань.
— Продали нас!
— Где Попов? Даешь Попова!
— Ищи-свищи, он с конницей удрал.
— Сам утек, а нас…
— Бей командёров!
Словно на крыльях принеслась весть:
— С тыла кавалерия!
— Обошли!
Секунды тишины, и новый всплеск голосов:
— В цепь!
— Занимай оборону!
Как это бывает в критические моменты, в толпе нашлись вожаки, способные в считанные минуты организовать, наладить сопротивление.
— Ивантеевские, ко мне!
— Кто с Марьевской волости, отходи в сторону! Становись!
— Андросовские, сюда!
Вновь сколоченные шайки земляков отправились на околицу, чтобы залечь в канавах, за плетнями и, спасая шкуру, биться до последнего патрона.
«Подошел первый кавполк, а мне теперь что делать? Сдаваться вместе с пехотой или искать Попова? Если ему удалось уйти, мое место с ним. Игра не кончилась, и возвращаться к своим рано. Постараюсь уйти», — решил Федорчук.
— От железной дороги тоже наступают? — спросил он у проходивших мимо пехотинцев.
— Нет. Они от бронелетучек не пошли, — ответили те.
— А наша конница где?
— Не слышно. Наверное, за железную дорогу ушла.
Федорчук достал из-под сена седло.
— Отпряги пристяжную! — сказал он вознице. — Доеду, посмотрю, что за селом делается.
— А ты не удерешь? — заподозрил тот.
— У тебя же еще лошадь остается, — уклончиво ответил Федорчук.
— А это барахло куда я дену? спросил парень, показывая на штабные ящики.
— Не пропадать же из-за них!
— Тогда обожди! Я тоже с тобой, — и парень начал отпрягать лошадей.
— Поедем! — согласился Федорчук.
Вскоре они выбрались из деревни и очутились на той самой дороге, по которой приехали в Мерлино. Здесь сейчас никого не было, только валялись поломанные телеги, убитые лошади. В одном месте, разбросав в стороны руки, лежал человек. Чем дальше, тем трупов было больше, а по бугру, где шли цепи, пашня была густо усеяна телами. Они лежали там и сям, словно разбросанные взрывом. Вездесущее воронье уж кружилось в воздухе.
В лощине Федорчук оставил лошадь.
«Подаваться к железной дороге нет расчета. Вправо по следам Попова идти рискованно», — размышлял он.
В стороне Мерлина перестрелка стихла. Из деревни двигались на юго-восток разрозненные кучки бандитов.
«Направление они, пожалуй, взяли правильное, — подумал Федорчук. — Надо уходить к Лопуховке».
В сумерках Федорчук и его спутник неожиданно наткнулись на конный отряд, расположившийся на полевом току. Человек тридцать сидели и лежали на ворохе прошлогодней соломы. Лошади, как выяснилось позже, были спрятаны в риге.
«Кажется, влопались! — Федорчук приготовился объясняться, но никто их не окликнул, никто не спросил, кто такие. — Наши, — определил Федорчук и в душе усмехнулся: — Для меня все наши — и те, и эти».
Спрыгнув с лошади, он привязал ее к брошенной на току веялке и направился к лежавшим. Выбрав свободное место, растянулся и начал слушать.
— Хо! Старый знакомец! — воскликнул лежавший по соседству человек.
Федорчук вздрогнул — он терпеть не мог, когда ему заявляли: «Я тебя знаю» или «Мы с тобой встречались». Сразу не поймешь, что за этим скрывается: где встречались — в банде или в Чека, кого знал тот — Федорчука, старшего писаря штаба Попова или Федорчука, сотрудника губернской Чрезвычайной комиссии. А от этого зависела жизнь.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Эта книга — о механизированном корпусе, начавшем боевые действия против гитлеровцев на Калининском фронте в 1942 году и завершившем свой ратный путь в Берлине. Повесть состоит из пяти частей, по существу — самостоятельных произведений, связанных сквозными героями, среди которых командир корпуса генерал Шубников, командир танковой роты Мальцев, разведчик старшина Батьянов, корреспондент корпусной газеты Боев, политработник Кузьмин. Для массового читателя.
Книга документальна. В нее вошли повесть об уникальном подполье в годы войны на Брянщине «У самого логова», цикл новелл о героях незримого фронта под общим названием «Их имена хранила тайна», а также серия рассказов «Без страха и упрека» — о людях подвига и чести — наших современниках.
НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка. Продолжение супербестселлера «Я дрался на Т-34», разошедшегося рекордными тиражами. НОВЫЕ воспоминания танкистов Великой Отечественной. Что в первую очередь вспоминали ветераны Вермахта, говоря об ужасах Восточного фронта? Армады советских танков. Кто вынес на своих плечах основную тяжесть войны, заплатил за Победу самую высокую цену и умирал самой страшной смертью? По признанию фронтовиков: «К танкистам особое отношение – гибли они страшно. Если танк подбивали, а подбивали их часто, это была верная смерть: одному-двум, может, еще и удавалось выбраться, остальные сгорали заживо».
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Роман Робера Мерля «Уик-энд на берегу океана», удостоенный Гонкуровской премии, построен на автобиографическом материале и описывает превратности солдатской жизни. Эта книга — рассказ о трагических днях Дюнкерка, небольшого приморского городка на севере Франции, в жизнь которого так безжалостно ворвалась война. И оказалось, что для большинства французских солдат больше нет ни прошлого, ни будущего, ни надежд, а есть только страх, разрушение и хаос, в котором даже миг смерти становится неразличим.