Степфордские жены - [5]

Это послужило сигналом к тому, что следует успокоиться и вести себя потише. Назад они ехали через центр Степфорда, потому что Пит сказал, что его укачало и тоже может стошнить. Уолтер обратил их внимание на белые рамы в окнах библиотеки и коттеджа, построенного два века назад, в котором сейчас размещалось Историческое общество.

Ким, приникшая к стеклу, сняла с языка тоненькую таблетку — средство против укачивания — и спросила:

— А кто живет в этом огромном доме?

— В нем находится Ассоциация мужчин, — ответил Уолтер.

Пит изогнулся, насколько позволял ему ремень, и во все глаза уставился на здание.

— Так это сюда ты ходишь по вечерам? — спросил он.

— Точно, — ответил Уолтер.

— А как ты добираешься?

— Там за холмом есть дорога.

Они догнали грузовик; в открытом кузове, ухватившись руками за борта, стоял человек в униформе цвета хаки. У него были длинные каштановые волосы и очки на худом удлиненном лице.

— Это же Гари Клейбрук, верно? — спросила Джоанна.

Уолтер посигналил и помахал рукой, высунутой в открытое окно. Их сосед, живший в доме напротив, согнулся, чтобы рассмотреть, кто находится в машине, улыбнулся и помахал в ответ, а затем снова ухватился за борта кузова. Джоанна тоже улыбнулась и помахала. Ким закричала:

— Здравствуйте, мистер Клейбрук! Пит присоединился:

— А где Джереми?

— Он вас не слышит, — обратилась к детям Джоанна.

— Как бы мне хотелось вот так же прокатиться на грузовике! — со вздохом сказал Пит.

— Мне тоже! — согласилась с братом Ким.

Грузовик с надсадным урчанием одолевал крутой подъем, резко забирая влево. Кузов был наполовину заполнен мелкими картонными коробками.

— Чем он занимается? — спросила Джоанна. — Халтурит?

— Не похоже, особенно если вспомнить, сколько, по словам Теда, он зарабатывает, — ответил Уолтер.

— А что такое «халтурит»? — спросил Пит.

Тормозные фары грузовика засветились; он остановился, а затем замигал сигнал левого поворота.

Джоанна принялась объяснять, что значит «халтурить».

Когда автомобиль добрался до вершины горы, грузовик уже повернул на дорогу, ведущую влево.

— Это и есть та самая дорога? — спросил Пит.

Уолтер кивнул:

— Да, это она.

Ким опустила стекло до самого низа и что было мочи закричала:

— Привет, мистер Клейбрук!

Он махнул им рукой, когда машина, обгоняя грузовик, шла рядом.

Пит расстегнул пряжку на своем ремне безопасности и, встав на колени, прильнул к окну.

— А я смогу когда-нибудь прийти сюда? — спросил он, высовывая голову в окно и оглядываясь назад.

— М-м-м, не думаю, — ответил Уолтер. — Детям запрещено приходить туда.

— Посмотрите, ну и забор! — закричал Пит. — Прямо как в фильме «Герои Хогана»![9]

— Для того, чтобы женщины туда не проникли, — сказала Джоанна, глядя вперед и поправляя солнцезащитные очки.

Уолтер улыбнулся.

— Это правда? — спросил Пит. — Поэтому он такой высокий?

— Пит, немедленно пристегни ремень, — строгим голосом сказала Ким.

— Пит… — начала было Джоанна. Они выехали на Норвуд-роуд и по ней направились в сторону шоссе Уинтерхилл-драйв.

Она из принципиальных соображений намеревалась не заниматься сегодня никакой домашней работой. Не то чтобы работы у нее было невпроворот, вовсе нет, и кое-что она проделала бы даже с удовольствием, например, разобрала книжные полки в гостиной, — но уж только не сегодняшним вечером. Не выйдет, сэр. Ничего не случится, если с этим подождать. Она не Кэрол Ван Сент и не Мэри-Энн Ставрос — уж она-то не станет проталкивать трубу пылесоса через окно нижнего этажа, для того чтобы опустить штору на окне в комнате Пита и одновременно продемонстрировать соседям, что занимается уборкой.

Нет, сэр, этого не будет. Уолтер отправился в Ассоциацию мужчин — отлично. Он должен был пойти туда, чтобы вступить в Ассоциацию, и должен будет ходить туда раз или два в неделю, чтобы изменить основы тамошнего устройства. Но впредь она не собирается заниматься домашней работой, пока он будет находиться там (по крайней мере, первое время), если, конечно, Уолтер в свою очередь не станет выполнять работу по дому, когда она будет отлучаться куда-нибудь по своим делам — она как раз уже наметила, что в следующую лунную ночь поедет в центр Степфорда, чтобы сфотографировать фасады магазинов, оформленных в колониальном стиле. (Лунный свет, вероятно, будет по-особому отражаться от кривых зеркальных стекол в витринах магазина домашней утвари.)

Ну что ж, раз Пит и Ким заснули да еще и шумно посапывали, Джоанна спустилась в погреб и сделала замеры, необходимые для перепланировки кладовой, которой предстояло стать ее потайной комнатой, а также фотолабораторией. Затем, поднявшись наверх, проверила Пита и Ким, после чего приготовила себе порцию водки с тоником и, держа в руках стакан, отправилась в кабинет. Она настроила приемник на станцию, передававшую слезливо-сентиментальную, но приятную мелодию, сдвинула к краю стола контракты и другие бумаги Уолтера, достала увеличительное стекло, красный карандаш и контракт на фотографии видов города, который заключила перед отъездом. Большинство снимков — просто напрасная трата пленки. Это Джоанна понимала еще тогда, когда щелкала затвором, — ей никогда не удавалось сделать ничего хорошего второпях, — но один из кадров по-настоящему взволновал ее. На снимке хорошо одетый молодой темнокожий человек с дипломатом провожает озлобленным взглядом пустой таксомотор, проходящий мимо и проигнорировавший его жест остановиться. Если его лицо увеличить в правильной пропорции, слегка затемнить фон и чуть выпятить размытое изображение проносящегося мимо автомобиля, получится снимок, достойный внимания, — она уверена, что любое агентство возьмет его с охотой. Существовал постоянный спрос на фотографии, в драматическом ключе освещающие проблемы межрасовой напряженности.