Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - [126]

Шрифт
Интервал

* * *

Если вам придётся путешествовать по городам Ломбардии в северной Италии, остановитесь на несколько часов в Кремоне. Пойдите на Piazza Roma, там когда-то стоял дом Страдивари, где он жил со своей второй женой. Потом Муссолини дом снёс и на его месте построил жуткое здание в своём имперском стиле. В нём сейчас торговый пассаж. Пройдите на Piazza Stradivari, где стоит памятник великому лютиеру. Так ли Антонио выглядел на самом деле – можно только гадать, портретов с него не писали. Наш приятель, скрипичный мастер из Кремоны, познакомил нас с его пра– (10 раз) – внучкой Натальей, которая живёт в том же городе, но к скрипкам никакого отношения не имеет. Меня поразило сходство её лица с памятником, но потом я подумал, что скорее всего скульптор с неё и лепил знаменитого предка, хотя нам этого она не говорила.

Мне кажется, старые кремонские лютиеры никаких секретов не имели, а по воле случайных, но счастливых совпадений (холодный климат, вымоченное в лагуне дерево, удачный мебельный лак и может что-то ещё), делали замечательные инструменты и тем вошли в историю и легенды.


Памятник А. Страдивари в Кремоне (слева) и Наталья Страдивари с моей женой Ириной (справа)

Лицо Джоконды

Вот уж более 500 лет самая знаменитая и загадочная картина в мире это портрет Моны Лизы (Джоконды) работы Леонардо да Винчи. Слово «мона» это сокращение от слова «мадонна», а оно, в свою очередь, означает «моя дама» (mia donna). С тех пор как художник и историк Джорджо Вазари в 1560 году подробно описал эту картину в своей книге «Жизнеописания», считается, что Мона Лиза это 24-летняя жена флорентийского торговца шёлком Франческо Джокондо. Часто говорят о её «загадочной» улыбке. Я этого не понимаю – улыбка, как улыбка, ничего в ней особенного нет. Как писал Вазари, когда Леонардо работал над этим портретом, чтобы Мона Лиза не скучала, сидя перед ним, он нанимал музыкантов, танцоров и прочих развлекателей. Это ей положительно нравилось, так почему бы и не улыбаться? Никакой тайны тут как-то не видно.

Об этой картине до сих пор не прекращаются разговоры. Некоторые подозревают, что Леонардо на самом деле написал на холсте не Мону Лизу, а самого себя в женском обличии, иные подозревают, что там нарисована его мать. Но разумных доводов никто не приводил. В этом рассказе я предлагаю свою версию того, кто написан на этом портрете, Но прежде, напомню некоторые факты.

1. Картина «Джоконда» была заказной работой, которую Леонардо начал в 1503 году в то время, когда у него было весьма туго с деньгами. Поскольку он всегда был очень неаккуратен со сроками, картину он вовремя не закончил и денег за работы ему не заплатили. Но вот странность – денег не заплатили, контракт разорвали, а он тем не менее продолжал над ней скрупулёзно работать ещё по крайней мере 4 года, а по некоторым источникам – даже 13 лет.

2. По непонятной причине Леонардо с этой картиной никогда не хотел расставаться – весьма странное отношение к заказной работе. Во времена своих странствий он всегда возил её с собой и держал при себе, как икону. Под конец жизни, несмотря на плохое здоровье (его частично парализовало) он вёз её с собой в последнюю и изнурительную поездку во Францию на осле через горы. А когда приехал, то наотрез отказался продать её своему благодетелю королю Франции Франциску I. Лишь пообещал, что король сможет её забрать только после смерти Леонардо. Какая-то параноидальная привязанность к собственной работе!

3. Французский исследователь Паскаль Котт в течение 10 лет изучал эту картину в Лувре, использую самые современные технологии. Он обнаружил, что под десятками слоёв краски лица «Монны Лизы» написано лицо совсем другой женщины, на «Мону Лизу» не похожую. Котт пришёл к выводу, что это скрытое лицо и есть настоящая Мона Лиза Джоконда, а то, что всем видно на поверхности – совсем иная женщина. Кто же она? Быть может Леонардо испытывал сильную привязанность вовсе не к картине, а к лицу на ней изображённому?


Справа компьютерная реконструкция скрытого портрета настоящей Джоконды (П. Котт)


4. Если вглядеться в лицо «Моны Лизы», то можно заметить, что у неё совершенно нет ни бровей, ни ресниц. Довольно странно. Когда Котт проводил свои исследования, он нашёл только один крохотный волосок нарисованный на бровях. Однако, тот же Вазари, рассказывая об этой картине, дал нам детальное описание: «…Ресницы, сделанные наподобие того, как действительно растут на теле волосы, где гуще, а где реже, и расположенные соответственно порам кожи, не могли бы быть изображены с большей естественностью…» Похоже, что он говорит о какой-то другой картине. Скорее всего, он вообще не мог видеть «Мону Лизу». Леонардо умер, когда Вазари был ребёнком, а когда он вырос, «Мона Лиза» была у французского короля, куда Вазари вряд ли имел доступ. Скорее всего, своё описание он делал со слов кого-то другого, который видел, как Леонардо работал над первым вариантом картины.

5. В тот самый 1503 год, когда он писал «Мону Лизу» ему заказали картину для алтаря во флорентийской церкви. На ней должны были быть изображены Дева Мария, её мать Св. Анна и младенец Иисус. Картину эту он написал и она сейчас, как и «Джоконда», находится в Лувре. С моей точки зрения, эта картина куда более загадочна, чем «Мона Лиза». Самое непонятное в ней это её композиция. На ней изображена взрослая Дева Мария (ей должно быть лет 18 – по тем временам средний возраст), сидящая на коленях (!), как ребёнок, у своей мамы, Св. Анны. Младенец Иисус пытается от неё уйти, чтобы поиграть с ягнёнком. Никогда ни один художник ни до, ни после не изображал взрослую Деву Марию на коленях у своей матери (40-45 лет, то есть пожилой женщины по меркам античности). Для Леонардо в этом был какой-то пока нам непонятный смысл.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.