На высоте все стремится к упрощению. Свет и тень, погода, смысл любого движения — все становится ярче, контрастней, лаконичней. Так и с человеком. Сохранить все то, что тебе дала не природа, а культура — гораздо сложнее, чем внизу. Свои чувства, стремления. Порой люди превращаются в животных. И это тоже степень риска… Остаться Человеком. Может быть, это одна из самых страшных опасностей. Как сумел Анатолий Букреев в ночь трагедии на Эвересте в 1996 году прийти на помощь погибавшим людям. И как заперся в своей палатке в ответ на призыв о помощи Кракауэр. Один остался верен дружбе и чувству сострадания, а другой сказал: "I am not a guide (я не гид)".
Что мне хочется отметить особо, так это мысль о том, что идея выживания на технических и высотно-технических восхождениях часто отходит на задний план. Перестаешь излишне заботиться о собственной безопасности. Вероятно, это очень специфическое свойство человека, сродни тому, как ведут себя на войне или в схватках. Ты просто "рубишься", делаешь дело, и уже после, оглядываясь на пройденные метры, понимаешь, что в ином состоянии души ты бы так не поступил.
Чем это вызвано, я не могу сказать точно. Очевидно, сказывается и кислородное голодание, и адреналин в крови, и пресловутая "нацеленность" на вершину. Слишком много здесь индивидуального. Могу отметить это лишь как один из моментов Риска. Это крайне опасно именно потому, что человек часто начинает действовать подобно берсерку. Или самураю — тут уж как кому угодно, просто других сравнений даже не приходит на ум. Он полностью контролирует ситуацию, в силах ее преодолеть, разобраться с самыми сложными участками, но при всем том он открыт сильнее, чем кто бы то ни было. Если в таком состоянии лидера на технических восхождениях все может — и должно — пройти гладко, и даже повысить, так сказать, силу ведущего и всей команды, то на стенах выше 6000 метров риск становится более объективным. Помните, я говорил — ледопады, камнепады, плохая погода, кислородное голодание, болезни и напарник. Все это гораздо сильнее влияет на восхождения к вершинам шести-, семи- и всоьмитысячников. Для обеспечения безопасности надо уметь свои автоматические действия и реакции выполнять настолько безукоризненно, чтобы не было никаких сомнений в том, что при самой неблагоприятной ситуации ты останешься жив. При самом плохом стечении обстоятельств… Но, к сожалению, даже тогда Риск на высоте останется. Он не может пропасть только из-за твоего мастерства. Он будет всегда, и тут уж ничего не попишешь.
Как я уже рассмотрел выше, риск на Стенах выше 6000 и ниже этого порога различается не столько в количестве, сколько в качестве. Риск меняет свою природу. И совсем немногие альпинисты решаются перешагнуть ту ступень, за которой теряется контроль над ситуацией. Поэтому восхождение по Северной стене Жанну гораздо сложнее, чем, к примеру, стене Эль-Капитана. И во много раз опаснее. Просто рассуждая логически. А с логикой трудно спорить, и поэтому я никогда не соглашусь с человеком, утверждающим, что выше 6000 метров забираются те, кто не может ничего достичь в "технике". Мое мнение, что "королем" альпинизма является высотно-технический класс. Если ты в состоянии проявить свои лучшие человеческие и спортивные качества в нем, — это заслуживает уважения. Быть в силах преодолевать сложные маршруты там, где и выжить-то трудно. Прокладывать новые пути на восьми тысячах метров. А рассуждают о преимуществах скальных или чисто высотных восхождений лишь те, кто не может принять для себя запредельную степень риска. Как пример приведу мысль, что ни один простой "технарь" или "высотник" никогда не повторят маршрутов Ежи Кукучки или Месснера по стенам "восьмитысячников". Просто потому, что они другие. Хотя ежегодно множество горовосходителей пролазят Эль-Капитан, Чиветту и Эверест по классическому пути. Попробуйте опровергнуть. Очень даже интересно…
Другая степень риска, господа.
09.09.2004
Денис Урубко
