Степан Бандера в поисках Богдана Великого - [8]

В результате трех разделов добившейся, наконец, этого своей убийственной политикой Речи Посполитой в 1772,1793 и 1795 годах, в состав Российской империи вошли Брацлавщина, Житомирщина, Волынь, Подолия, Уманьщина, Запорожье и потемкинская Новороссия с Крымом. Галичина, Буковина и Закарпатье попали в Австро-Венгерскую империю, но большая часть Правобережной, вся Левобережная и Слободская Украина были впервые после долгих раздельных веков объединены в единое культурное, социальное и экономическое целое, хоть и под императорскими орлами.

Гетманщина закончилась, и только память о грандиозной эпохе героев Богдана Великого на века осталась в истории Украины как ее главное событие и вдохновляющий пример для новых поколений украинцев, несмотря ни на что мечтавших создать собственное государство. С конца XVIII столетия часть Западной Украины в составе Галичины, Буковины и Закарпатья стала жить и развиваться отдельно от остальной Восточной Украины.

К началу XIX столетия почти на ста тысячах квадратных километрах Левобережной Украины проживало 2 миллиона 300 тысяч человек, которые были разделены на 1 миллион 240 тысяч селян (54 %), 920 тысяч казаков (40 %), 92 тысячи городских мещан, 36 тысяч дворян (почти 2 %) и 15 тысяч священников (менее 1 %).

На семидесяти тысячах квадратных километров Слободской Украины жил один миллион человек, на почти двухстах тысячах квадратных километрах Южной Украины – Новороссии – еще один миллион человек.

На ста семидесяти тысячах квадратных километрах Правобережной Украины проживало 3 миллиона 400 тысяч человек, на 55 тысячах квадратных километрах украинской Восточной Галичины – около двух миллионов человек, на 5 тысячах квадратных километрах Буковины – 150 тысяч человек, в Закарпатье на 13 тысячах квадратных километрах – 250 тысяч человек.

Русификация Восточной Украины в составе Российской империи активизировалась при царе Николае Первом (1825–1855), справедливо, но очень сдержанно прозванном Палкиным и Солдафоном. При нем в России начали судить только «за преступный образ мыслей», создавая из петрашевцев и Герцена яростных революционеров и уверенно приближая ужасающий 1917 год. Николай Первый начал свое правление издевательствами и казнями декабристов шестиста офицеров и трех тысяч солдат, – а закончил общеевропейским позором Крымской войны. Досталось от него, само собой, не только России, но и Украине. Самодержавная система управления создает Петров Великих только в виде исключения.

В XVIII веке 80 процентов украинцев умели читать и писать, в XIX столетии 80 процентов украинцев были неграмотны. Благодаря деятельности Николая Первого и его придворного окружения начавшееся при нем украинское национально-культурное возрождение стало быстро политизироваться. Почти в каждой украинской хате лежал «Заповіт» уникального Тараса Шевченко, которого самодержавие с удовольствием сделало мучеником:

«Поховайте, та вставайте,

Кайдани порвіте

І ворожой злою кров”ю

Волю окропіте!…»

В 70-х годах XIX века на Восточной Украине продолжали создаваться научные общества, занимающиеся изучением родной истории, этнографии, языка. В Киеве интеллигентно заговорила газета «Киевский телеграф». Уже действующее в Львове Научное общество имени Тараса Шевченко быстро становилось неофициальной украинской академией наук, развивавшей сотрудничество интеллигентов обеих Украин, хорошо образованных и культурных людей, зарабатывавших на жизнь умственным трудом.

Бюрократически-полицейский, а значит, бездушный имперский режим нервничал даже от подобной культурной деятельности своих «национальных окраин». Министр внутренних дел Российской империи Валуев «со товарищи» сделали все для того, чтобы 18 мая 1876 года император Александр Второй, находившийся на официальном отдыхе в маленьком немецком городке Эмсе, подписал указ, справедливо названный на Украине позорным.

Гербовая бумага с двуглавым орлом, почему-то стремившимся стать ободранной курицей 1917 года, запрещала родной язык миллионам людей от Днепра до Днестра и блокировала развитие не то что общественно-политической, но даже культурной жизни на имперской Украине, которая, как и Россия, само собой, стала быстро революционизироваться.

Эмский указ запрещал публикацию и печать украинских текстов, их ввоз из-за границы, запрещал украинский театр и стал официальным воплощением политической и социальной русификации Украины, о которой еще в июне 1863 года министр Валуев писал в тайном циркуляре десяткам тысяч своих сотрудников с параграфом в глазах и автоответчиком на губах:

«Никогда не существовало отдельного малороссийского языка, нет его и сейчас и никогда не будет. Этот диалект, которым пользуется простой народ, является российским, только испорченным польским влиянием. Российский, русский язык так же понятен малороссам, как и русским, они его понимают лучше, чем так называемую украинскую мову, которая теперь придумывается для них несколькими малороссами и особенно некоторыми поляками».

Первую политическую партию в Российской империи, «Народную волю», вместе с русскими Александром Михайловым, Николаем Морозовым, Львом Тихомировым возглавили и украинцы – крымский одессит Андрей Желябов, нежинец Николай Кибальчич и правнучка последнего украинского гетмана Константина Разумовского Софья Перовская. В 1881 году народовольцы с седьмого раза и совсем не за медленные реформы, а за мучительные казни двадцати своих товарищей, взорвали императора Александра Второго, вошедшего в историю России Освободителем-Вешателем. На имперском престоле императора с двумя палочками сменил царь с тремя палочками, и самодержавная цензура Александра Третьего в сотый раз с наслаждением наступила на одни и те же грабли, начав в печатной фразе «наша Украина» вычеркивать слово «наша»: «пусть хоть и пишут и читают вместо слова «Малороссия» слово «Украина», но не знают, что это их страна».