Степан Бандера и борьба ОУН - [38]

Как стало известно теперь, лично Бандера дал установку Ярославу Стецько: провозглашать независимость не в Киеве (как это планировал Мельник), а в первом крупном населённом пункте, занятом немцами. 30 июня немцы вошли во Львов и Стецько провозгласил Акт независимости — от имени Бандеры. Кстати, портрет Бандеры был вывешен во львовском Оперном театре рядом с портретом Гитлера… Спустя несколько дней немцы попросту объявили, что никакого государства они не потерпят. Немецкий чиновник Кунд в Кракове заявил Бандере: «Возможно, вы себя считаете союзниками немецкой армии? Но у немецкой армии нет никаких союзников на Востоке. Пользуясь военной терминологией, вы — покорённый народ» (К. Бондаренко).

«…По изгнании с Волыни в 1941 г. Красной Армии, которая под конец обозначила своё отступление тысячами замученных украинцев, бандеровцы в каждом селе и городе кидаются провозглашать стецьковскую «Самостийную державу»… Условий для серьёзной постановки государственно-политической акции не было никаких. Но бандеровцы не думали об этом, их провозглашение «самостийности» было агиткой и методом популяризации самих себя. Они стремились к тому, чтобы наиболее демагогическими мерами и наименьшими средствами по примеру большевиков представить себя перед украинскими массами единственными государственными строителями. Но с тем, что такой несерьёзной акцией они осмеивают и сводят к агитке идею государственности, а также расконспирируют массовые революционные кадры перед новыми захватчиками, которые, само собой понятно, это дело используют, они не подумали. Зато всех украинцев, которые указывали на антигосударственность и безответственность таких действий, они старательно стали уничтожать, как «гробокопателей» украинского государства. Так погибли десятки национально и политически сознательных деятелей. Новый господин положения… отнёсся к акции своих «союзников», как разафишировали себя бандеровцы, так, как это можно было ожидать. Он использовал это провозглашение на антибольшевистском фронте, потряс бандеровские ряды и перешёл к провозглашению своего собственного порядка», — указывалось в документе «мельниковцев», обвиняющих «бандеровский» Провод ОУН в неудаче вооружённого выступления на Волыни, в массовых убийствах населения, в сожжении сёл, провокационной мобилизации в УПА и т. д.

К слову сказать, успели оуновцы сделать немного: «Было также образовано украинское правительство в составе 15 министров во главе с Ярославом Стецько, ближайшим соратником С. Бандеры. Кроме того, вслед за фронтом, быстро двигавшимся на восток, были отправлены отряды оуновцев по 7—12 человек, всего около 2000 человек, перехватывая инициативу у немецких оккупационных властей, формировали украинские органы местного самоуправления» (В. Марченко).

Но провозглашение «независимости Украины» 30 июня 1941 года, факт в истории не более чем опереточный, так как в этот день для еврейского и польского населения города Львова он попросту стал чёрным днём.

Л.А. Поддубный: «В этот день, задолго до прибытия немецких карательных и полицейских частей, с передовыми колоннами вермахта в город ворвались «соловьи» Шухевича. По свидетельству немецкого исследователя Вилли Брокдорфа, своим внешним видом они напоминали окровавленных мясников. Они «взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава мундиров, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен, когда они бросились в город… Словно бесноватые, громко отрыгивая, с пеной на губах и вытаращенными глазами, неслись украинцы по улицам Львова. Каждый, кто попадался в их руки, был казнён».

Подобным образом характеризует нахтигалевцев мельниковец Василий Сельский. В 1947 году в журнале «Украина» (США) он написал: «С началом немецко-советской войны подразделения диверсантов в немецких мундирах, с немецкими автоматами и на немецких танках приезжают в эвакуированный Советами Львов. Напыщенные и самоуверенные, достигнув Львова, они устраивают на протяжении нескольких дней садистские оргии. Самые большие оргии устраивались во Львове, где диверсанты начали при молчании немцев грабить магазины и терроризировать население для того, чтобы понравиться хлебосолам из вермахта».

Даже украинский националист, приверженец бандеровского крыла ОУН из Польши, историк Николай Сивицкий во втором томе своей работы «Dzieje konfliktow polsko-ukrainskich» (Варшава, 1992 г.) признаёт, что «во Львове, кроме замордованных 22 профессоров высших учебных заведений (вместе с семьями около 40 чел.), украинцы… замордовали около 100 польских академиков. В каждом городе и посёлке немцы расстреляли от нескольких до нескольких десятков поляков, на которых украинцы указали как на коммунистов»…

В действительности немцы к убийству ЛЬВОВСКИХ учёных в период с 30.06 по 7.07.1941 г. отношения практически не имели. Учёные и другие не угодные ОУН горожане в эти дни уничтожались нахтигалевцами в соответствии со списками, заранее приготовленными участниками местного оуновского подполья. Среди жертв оказались ректор Львовского университета Роман Ремский, писательница Галина Гурская вместе с тремя сыновьями, учёный-юрист Роман Лонгшалноде-Берье, профессор Бой-Желенский, бывший польский премьер, профессор, почётный член многих академий наук Казимир Бартель и другие известные представители интеллигенции.