Степь - [21]

«Гранит» загрохотал прямо над нырнувшим вниз Бирюком. Как он вел машину в таком положении, стало совсем неясно, но ее так и не начало снова кидать в стороны. Снаряды легли ровно туда, куда метил Енот. Лихую тройку плотоядных мутировавших индюков очередь, единая и длинная, перерезала пополам. На борт машины, пролетевшей мимо перьевого и кровавого взрыва, жирно и смачно плюхнулось внутреннее содержимое птиц. По лицу и маске Енота плеснуло горячим и красным, да так, что ему пришлось трясти головой, чтобы очистить очки. Получилось и вовремя.

Автомобиль вылетел на ровную прямую, уходившую вперед между рядов из высоких холмов. Бирюк что-то крикнул и выкрутил руль. Машину развернуло на месте, крутанув и чуть не выбросив Енота, намертво вцепившегося в ручки пулемета. Заорал Змей, чуть не вылетевший наполовину за борт. Загрохотал короб, улетевший, черт его знает куда. Сзади, вереща и щелкая, приближались, видимые даже через густейший столб пыли, красные перья. А лента в коробе почти закончилась. Но Енот, понявший, что машина стоит, открыл огонь. Провел огненной полосой поперек приближающейся стаи, надеясь, что снарядов хватит. Он свалил еще четверых птиц, когда звучно щелкнуло и ствол по инерции задрался вверх. Оставшиеся трое «птенчиков» приближались.

— Вашу куриную мать, курвы пернатые! — Бирюк встал, достав из-под сиденья здоровенную дуру с диском за цевьем. — Не дали спокойно покататься…

Дура загрохотала, выплевывая пули с бешеной скоростью. «Курицы» не успели развернуться и сбежать. Спокойный и невозмутимо стрелявший бородач не потратил и десяти патронов, когда все закончилось. Енот сел на спинку сиденья, подняв заляпанные кровью очки на лоб, и вздохнул. Со дна машины раздался стон и мат. Змей, держась рукой за голову, встал. Когда его ладонь ушла вверх, поднимая маску, на дневной свет показался шикарнейший синяк на скуле.

— Ударился, шкет? — Бирюк покосился на него. — Держаться надо лучше, особенно во время движения.

— Я держался, — буркнул Змей. — Можно и заранее предупредить же, чуть не вывалился.

— Я предупредил. — Бирюк широко ухмыльнулся. — Это ты, лоботряс, замешкался. Отвыкай тормозить, уженок, в степи так нельзя.

— Кто это? — Енот с удивлением понял, что ему совсем не хочется спорить с ним, и говорить про предупреждение, которое явно запоздало.

— Форки. — Бирюк выпрыгнул из машины, закурил. — У них есть такое научно подогнанное название, но оно очень длинное, форор…форкар… тьфу ты, пропасть! Вообще, как мне известно, эти бешеные индюки ими быть не могут. Те вроде как очень давно вымерли[10]. Но зато внешне похожи. Лютые бестии, жадные и всегда голодные.

— Это я заметил. — Енот посмотрел на все еще трясущиеся после бешеной стрельбы руки. — И много тут таких сюрпризов, про которые ничего неизвестно, а знать надо?

— Хватает, — бородач достал из бортовой укладки длиннющий тесак. — Пойдем-ка, енот потаскун, со мной, кое-что покажу. А ты, опасный и страшный, но очень неторопливый аспид, короб приведи в боевое положение. И шевелись.

Енот выпрыгнул, перекинув автомат из-за спины вперед, и догнал Бирюка. Тот спокойно и неторопливо шел к ближайшей туше. Когда они подошли, стало заметно, что птица еще жива.

Огромный, загнутый вниз клюв открывался, еле слышно щелкая. Щелк-щелк… Еноту стало страшно от мысли о том, как этот клюв, чьи две кромки казались очень острыми, входит в тело жертвы. Один удар, рассекающий сзади шею, сосуды, позвонки, хруст и все. Голова летит в сторону или повисает на оставшихся лохмотьях кожи. Птица была огромна и страшна даже сейчас, вся в густой каше из крови и налипшей на промокшие перья пыли и земли. Толстенные лапы судорожно сжимающимися пальцами рыхлили грунт, выдирая дёрн и пучки травы.

— Старость не радость, память никакая, — сплюнул Бирюк, не вынимая, перекатил папиросу по рту. — Вернись к машине. Там в багажнике мешок, толстый такой. Принеси, только быстро. Не стоит здесь задерживаться.

Енот даже не подумал возмутиться, хотя понимал, что старость тут не причем. Просто бородатый издевался. В очередной раз, и кто знает, сколько их будет. Развернулся и пошел к машине. Уже уходя, услышал сзади хеканье и густой мясной звук с последующим хрустом. Оглянувшись, увидел, как сапог Бирюка отпихнул в сторону голову форка, отделенную одним единственным ударом. Прикинув толщину мощной шеи птицы, Енот тихо присвистнул. Уж чего-чего, а силы бородатому чудовищу явно не занимать.

Змей уже закончил снаряжать ленту в короб и даже начал снимать использованный. «Научник» заинтересованно кивнул в сторону птиц, явно желая оказаться на месте Енота. Тот только пожал плечами и залез в корзину над задним сиденьем. Мешок нашелся в самой ее глубине, плотный, заскорузлый, в темных пятнах. Только тут до Енота дошло, для чего он потребовался Бирюку. Вот только зачем?

Он вернулся назад, когда бородатый хладнокровно отделил оставшиеся головы и дожидался его.

— Кидай в мешок и пошли вон до тех дойдем. — Бирюк ткнул лезвием в сторону тех, что Енот сбил перед основной бойней.

— А для чего они?

— Толкнем в Сороке одному чучельнику. А тот продаст их каким-нибудь хвастливым трусам, которые сами никогда не смогут добыть такую пташку при всем желании. Таких людишек везде хватает, мальчуган.