Стены - [20]

Возможно, для того, чтобы показать друг другу свои истинные лица? Свое истинное отношение. Так и случилось. Рождение Джери, наконец, вырвало Райана и Алису из пучины восторженного комфорта и открыло весь спектр жизненных волнений, связанных с рождением ребенка. Тех волнений, преодолеть которые можно только сообща, взявшись за руки, преодолеть силой любви. У Райана и Алисы этого не получилось. Сначала постепенно, а потом все стремительнее и жестче, от их, казалось, незыблемого взаимопонимания не осталось и следа. А все потому, что пришлось перестать играть в любовь. В то время, я часто ездила к ним в гости, и видела, насколько напряженное состояние у Алисы. Она словно ожесточилась, понимаете? В прямом смысле слова. От той прежней наигранной злобливости не осталось и следа, вместо этого в Алисе ощущалась какая-то скрытая угроза. Грубо говоря, она напоминала комок нервов, и эта нервозность сопровождала ее во всем, за исключением сына, с которым она старалась быть максимально сдержанной. В то же время, я чувствовала странный дискомфорт рядом с ней, чувствовала, что ее может прорвать в любой момент, и прорвать не так, как я к этому привыкла, а по-другому. Натурально, с естественной злостью! Сказать по правде, я даже хотела этого: во-первых, чтобы Алиса остыла, выплеснув из себя негатив; во-вторых, чтобы узнать насколько все серьезно в их отношениях с мужем. Но она не срывалась, а о муже практически не говорила, а если я и пыталась подвести тему к этому, то она, наоборот, всячески отводила разговор в другое русло. Райана практически никогда не бывало дома — он пропадал на работе днями и ночами, и это был один из основополагающих факторов их раздоров. Сначала, все начиналось с такого популярного, древнего как мир, диалога:

— Я целый день с ребенком, а от тебя никакой помощи!

— Я работаю, чтобы вы ни в чем нуждались!

Ну, а потом неслось уже все остальное: и про невнимательность, и про чувство отчужденности, и про мамочек, и так далее… знакомо, правда? Вроде бы, все как у всех. Не совсем. Основная проблема в том, что на протяжении полутора лет, до рождения Джери, как оказалось, Алиса и Райан очень плохо знали друг друга. Поглощенные чувством иллюзорной гармонии, которое они дарили друг другу, они так и не подарили друг другу себя. Так и не открылись. Не то, чтобы они оказались разными людьми и прочий бред, нет. Повторюсь, они просто не знали друг друга! Это примерно, как дать двум знакомым, но не близким людям ребенка и сказать: «Воспитывайте!» Может, и грубое сравнение, но все же… суть примерно такова.

Я предупреждала, что не смогу быть вполне объективной, и подсознательно буду занимать сторону Алисы. Но как бы то ни было, мне кажется, что именно Райан оказался неготовым к отцовству. Он действительно отстранялся от семьи. Он уже не пытался подыгрывать Алисе, он не пытался сглаживать острые углы, не пытался пойти на компромисс. Вероятно, шокированный тем, до какого исступления может доходить его Алиса, когда она действительно на взводе, когда она с ним не играет, когда хочет от него реального участия, а не аккомпанемента, когда просит лишь немного помощи, вплоть до того чтобы укачать малыша в три часа ночи, Райан просто закрывался в скорлупу своего отдельного мира. Чуть свет, и он бежал на работу, возвращался затемно. Ну, черт возьми! Ну не правильно это. По крайней мере, в моих глазах.

Вскоре, он уже и домой возвращался не каждый день. Вместо этого он все чаще стал ночевать у родителей. Ну, а там, вы и сами понимаете, какие вливания в мозг ему совершали. Какие лекции он там выслушивал о том, что Алиса — это его ошибка на жизненном пути, пусть останется тайной их семьи.

А что Алиса? Несмотря ни на что, Алиса была самой счастливой матерью на планете. Потому что, наконец, ей было на кого проецировать всю свою безграничную любовь. Без ложных убеждений, без самообмана. То, чего она хотела больше всего — любить просто так, — стало явью в лице ее сына. И хоть любовь к ребенку, и любовь к мужчине сравнивать глупо, я знаю точно: в этом плане, в плане своей жажды любить ей стало несколько легче. И это уже была победа. С того момента, как родился Джери, я знала точно: теперь Алиса в безопасности, она не пропадет. Не потому, что рядом с ней был Райан, а потому, что рядом с ней был Джери. Понимаете, о чем я? Конечно, понимаете. Она невероятно уставала, она была издерганная, исхудавшая. Да просто измученная. Но не от тягот материнства, нет. Все, что было связано с Джери было для нее в кайф. Да, как и любая мать, она невероятно уставала, она нервничала, она волновалась и не спала ночами, и как любая другая мать, она ни на что не променяла бы эти моменты. Измученной она была от того, что человек, которому она доверила себя, доверила свою судьбу, доверила принести в этот мир вместе с ней новую жизнь, неумолимо от нее отстранялся. Она чувствовала себя преданной. И кем? Именно этим человеком. И в то время как Райан все более гнулся под влиянием своих родителей, Алиса все более погружалась во мрак этих мыслей; мыслей о том, что она не нужна человеку, который должен был стать для нее нерушимой опорой.