Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами - [18]

Я думал, что возвращение в Англию будет означать, что я стану меньше путешествовать и у меня будет шанс организовать свое время. Но я ошибался.

Съемки «Барри Линдона» возобновились в феврале 1974 года, в сотне миль к юго-западу от Лондона, где нашлось несколько подходящих зданий, в которых Стэнли мог закончить работу. Ни Солсбери, ни маленькие городки Уилтшира не были готовы к съемкам фильма. Прибытие Hawk Films было сравнимо с вторжением: съемочная группа бронировала все доступное жилье в округе, от гостиниц до частных комнат, находящихся над пабами и ресторанами.

Как и во время съемок в Ирландии, Стэнли оставил Маргарет во флигеле, а я ездил туда-сюда между Эбботс-Мид и съемочной площадкой. Это было не так далеко, как в прошлом году, но от этого не становилось легче: поскольку мне потребовалось меньше времени на поездку, я мог совершать больше поездок каждый день. И это было нелегко: на автомагистрали M3 только что начались работы, поэтому мне пришлось использовать загруженные основные дороги на протяжении большей части поездок. Мне никогда не удавалось добраться до Стэнли меньше чем за три часа. Больше не было поездов и самолетов, и график доставки был полностью на моей ответственности, шел дождь или сияло солнце, стоял туман или бушевали порывы ветра. Часы отдыха, которые мне удавалось выхватывать, ожидая поездки в Дублин, исчезли. Я не мог воспользоваться преимуществами; были только «Мерседес», фургон и гонка со временем.

Без расписания поездов или самолетов для меня было более целесообразно отправляться в путь каждый раз, когда что-нибудь нужно было перевезти из одного места в другое. В перерывах между поездками я впервые получил шанс посмотреть, как Стэнли работает на съемочной площадке. Кажется, он догадывался, что я осматриваюсь за камерами; фактически, он сам намекнул мне проводить больше времени среди техников и актеров. «Осмотрись, но не говори, что ты работаешь на меня, – сказал он. – Просто скажи им, что ты – курьер продюсерской компании». Таким образом, все бы продолжали работать в том же духе, и он мог удостовериться, что все усердно стараются.

В любом случае, я никогда не слышал, чтобы о нем говорили плохо. Все говорили, что Стэнли никогда не прекращает работать и ему нелегко угодить, но он и сам это прекрасно знал. Однако требовательность не означала, что он не стремился заботиться обо всех потребностях своей команды. Он убедился, что они комфортно размещены, что все довольны питанием и что помощник режиссера способен ответить на любые вопросы, которые могут возникнуть у членов съемочной группы. У меня сложилось отчетливое ощущение, что он из кожи вон лез не для того, чтобы убедиться, что все работают в полную силу, а потому, что он был убежден, что потребности других людей были столь же важны, как и его собственные. Казалось, что потребности людей, которых он нанял, были одним из многих одинаково важных вопросов, с которыми он сталкивался как продюсер фильма.

Но актеры, которых я подвозил на встречу со Стэнли для первого интервью около Солсбери, не были согласны с этим.

– Так каков Стэнли Кубрик? – спросил Ганс Мейер, немецкий актер, которого я подобрал в аэропорту. – Правда, что о нем говорят?

– А что о нем говорят? – спросил я из любопытства.

Очень осторожно Ганс признался мне, что пресса изображает его как высокомерного властного режиссера с несколькими довольно странными идеями в голове.

– Я не знаю. Я работаю на него не так долго, – ответил я уклончиво.

– Ну и как идут дела?

– Хорошо, – признался я. Но Ганса, похоже, это не убедило. – Единственное, что я могу вам точно сказать, – добавил я, – это то, что я невероятно занят и у меня практически нет свободного времени.

– О, это хорошо. Каждый, кто усердно трудится, – хороший человек, – заключил Ганс, на этот раз закончив.

На следующий день я подвозил актера по имени Леон Витали в Гластонбери, которое Стэнли считал подходящим местом, есть там зернохранилище или нет. Леон тоже поднял эту тему.

– Ты знаешь Стэнли Кубрика? – спросил он после долгого молчания, которое просто сочилось опасениями. – Каков он?

Стэнли, которого я знал, полностью отличался от того, которого описывали поверхностные замечания актеров. Райан, единственный, кто действительно знал Стэнли в течение последних нескольких месяцев, никогда не спрашивал о нем или его характере. Я думал, что должно было быть какое-то недопонимание. Как может кто-то отличаться таким радикальным образом в зависимости от человека, который его описывает? Когда я встретил Андроса, я попросил его объяснить:

– Почему все боятся Стэнли? Они говорят, что прочитали что-то в газетах… Но что написано в газетах?

– Чушь.

Однажды Стэнли попросил меня поехать в Хитроу, чтобы подобрать Марису Беренсон, исполнительницу главной роли. Он снова и снова просил меня «быть вежливым с ней настолько, насколько возможно», и добавлял: «Она не должна обедать, мы организовали фуршет в честь ее прибытия». Когда я спросил Маргарет, как мне узнать Марису в аэропорту, она ответила, что я не смогу ошибиться: «Эмилио, ищи высокую, красивую, хорошо одетую женщину, это будет Мариса».