Стена - [2]

Незаметно приблизился рассвет. Нис понял, что потерпел неудачу: его бросят в темницы Крурак, а машину сломают и сожгут. Ах, если бы ему дали еще одну ночь! Стена бы не устояла: он ошибся в расчетах, она оказалась прочнее, чем он думал, но идея верна - Стену можно сокрушить! Это в человеческих силах.

- Уходите, друзья, оставаться тут вам опасна, - сказал Нис. - Я уже видел поблизости шпионов. Сейчас появятся серые солдаты. А тогда...

- Надо уходить всем!

Нис грустно улыбнулся:

- Разве мы успеем увезти машину и скрыть все следы? А увидев механический молот, каждый догадается, чьих рук это творение. Идите, я остаюсь.

Его товарищи горестно потупились. Действительно, такую машину мог сделать только он, и никто больше! Это известно каждому, от мала до велика.

- Прощай! - только и сказали друзья, чувствуя себя виноватыми перед ним в том, что ему одному приходится жертвовать собой ради общего дела.

Оставшись один, Нис со всей силой отчаяния бросился на Стену, исступленно вкладывая в удары всю свою силу, превратившись в сгусток яростной - энергии. Блоки в Стене шатались, отлетали куски все больше и больше, сыпалась пыль... И вот тут Нис закричал во все горло от радости! по Стене прошла трещина. Еще немного, еще чуть-чуть и она сдастся, уступит упорству и настойчивости человека. Нис удвоил усилия, но в эту минуту его схватили за руки серые солдаты и принялись сноровисто вязать веревками. Командовал ими главный жрец Скос.

- Пустите меня! - кричал ученый, вырываясь из грубых пут. - Я должен её свалить! Я могу её свалить! Вы это сейчас увидите! Пустите меня! Звери! Проклятье вам! Не-на-ви-жу!

- Безумец! - презрительно процедил Скос. Плотно сжал сухие тонкие губы и с внешне невозмутимым видом внимательно осмотрел Стену. Подошел ближе и прильнул одним глазом к трещине, но сразу же испуганно попятился. На какое-то мгновение утратил маску бесстрастия, тут же быстро овладел собой, придав лицу обычный невозмутимый вид. Собственноручно замазал трещину, а потом велел стражникам:

- Уведите его.

Ученый неистово сопротивлялся и его поволокли силой по земле, оставляя в пыли длинный след...

Днем на центральной площади жрецы объявили о неслыханном злодеянии Ниса, сообщили, что боги покарали его безумием, а потом, как и предвидел изобретатель, публично сожгли его машину.

Молча расходился народ, сочувствуя ученому, но никто не осмелился выступить в его защиту.

Лишь один Эрр бесстрашно расхаживал по улицам, громко проклиная Стену и жрецов, призывая латийцев последовать примеру Ниса. Поэт страстно кричал в закрытые окна домов:

- Трусы, вы боитесь Стены! Верно говорил Ур: "Самая страшная стена та, что находится в нашем сознании! "Она убивает все лучшее в нас! Преграждает пути к свободе, счастью! Стены делают нас рабами!..

Серые солдаты косо посматривали на него, но не трогали, таково было повеление главного жреца. Тот считал, что еще не время: пусть народ немного успокоится, а потом наступит черед и следующей жертве. Слишком уж много недовольных, об этом доносили шпионы, - может случиться бунт. Как это произошло, например, после очищения огнем мятежного Ура, о чем свидетельствуют исторические хроники.

Под вечер Эрр разошелся вконец: он напоминал безумного и Скос приказал силой отвести его домой, запереть там и на выпускать до тех пор, пока из образумится.

Поздней ночью через окно поэт выбрался наружу и направился к Стене. Здесь находился полусонный страж. Эрр оглушил его ударом лома по каске, связал, сунул ему в рот кляп. Затем принялся за дело, оказавшееся не по плечу Нису: стал крушить Стену, пытаясь расширить трещину.

Быстро, ох как быстро летело время, а работа продвигалась медленно. Уж слишком мал был человек перед могучей Стеной. Вот если бы у него имелась машина Ниса, тогда бы другое дело!..

Заалел восток, предвещая скорый рассвет. Еще немного и наступит утро. Оно принесет ему смерть, ибо жрецы не простят святотатства. Эрра схватят и казнят. Он побежден, но не Стеной, а жрецами и их приспешниками. Если бы не, они, то он бы сумел разрушить преграду - ничего божественного в ней нет! Это просто крепостная Стена, чудовищной змеей опоясавшая страну и превратившая её в огромную тюрьму, а людей - в узников...

А вот и они!

Поэт увидел отряд серых солдат, направлявшихся к нему. Он посмотрел на Стену и плюнул в сердцах на нее от того, что не успел достичь желаемого. Решительно повернулся к врагам, не желая сдаваться без боя. Его лицо было спокойным и лишь в глазах бушевало пламя гнева. Эрр взял наизготовку лом и шагнул навстречу солдатам. Те оторопели, ибо привыкли, что им уступают безо всякого сопротивления, а вид поэта ясно говорил о его желании драться до последнего. Они же от этого давным-давно отвыкли - их все боялись, им беспрекословно подчинялись.

С опаской солдаты вытянули из ножен сабли, и вовремя: Эрр первым бросился на них. Под ударами тяжелого лома хрупкие клинки разлетались на куски. Отчаяние придало поэту такую силу, что слабая решимость солдат оказать сопротивление быстро испарилась под неистовым напором противника они поспешно обратились в бегство.