Стена - [178]
Однако Зобов был уже основательно пьян и ничего не заметил.
— Клеймо мастера оружейного, — с удовольствием выложил он. — Буквицы две. Одна-то понятная: «М». А вторая чудная: на «Р» походит, да будто петелька верхняя не дорисована. «Ф» по-немецки. Но тебе-то что до этого клейма? Это вон Лаврушка-покойник оченно из-за буковок этих переживал, как мы ножик мной на базаре купленый в теле гонца московского ему подсунули. Пусть, мол, малость голову поломает. А он, вишь, псина гончий, все рыскал, вынюхивал, всех на подозрении держал… Дурень… И обидчика твоего подозревал, и друга его германского… А как еще? Улика!
MF. Все сошлось.
Дедюшин аж содрогнулся внутренне, представив, как близок он был к обладанию сокровищем, но даже не подозревал об этом.
— Значит, вторым после себя меня сделаешь? Знатным воеводой при поляках буду? — улыбнувшись, спросил Андрей.
— Как Бог свят! — воскликнул купец, отирая рукавом кафтана пот с лица и с лысины. — Выведешь к Сигизмунду, я тебя первым моим другом выставлю. Помощником объявлю. Ведомо мне, ты и слабые места в стенах городских лучше других знаешь. Строительство ты видел. Сам, можно сказать, поучаствовал и, может, на нем чего отпилил… Было? А? Знаю… Чую… Что глазенки-то отвел? Это воеводу-дурака обманешь, а купца не обманешь… Верно — отпилил! Ну ничего, скоро все кончится, Андрейка!
Сказав это, Зобов допустил вполне объяснимую, но непростительную ошибку. Встал, кряхтя, направился к своему кабинету, держа в руках шкатулку. И сразу не понял, что так сильно и так больно ударило его в спину. Сердце у него и прежде покалывало, и одна-единственная мысль успела промелькнуть в сознании: «Надо же… Как колет-то… Не помереть бы от этого сердца, теперь, когда я почти что царь Смоленский…»
Упал он лицом вниз, так, что рукоять кинжала осталась вертикально торчать над ним. Из рукава кафтана у купца вывалился с глухим ударом об пол кистень.
— Фу-у! — выдохнул Андрей. — А ведь едва было не выпалил. Выстрел-то слуги бы услыхали. Ну, Никита Прокопич, всех мудрее ты себя мнил… А хмель-щеголек поводит без сапог.
Но, сказав так, он не стал пятиться к двери. И не бросился прочь с места преступления.
Он подошел к столу и набросился на остатки вяленой рыбы.
Крыса
(1611. Июнь)
О разноцветные стеклышки наглухо запертого, несмотря на жару, окна с жужжанием билась муха. Красные, зеленые, желтые пятна солнечного цвета лежали на опрокинувшемся на спину трупе. Рядом валялся выпавший из рукава кистень. Михаил Шеин стоял над телом купца и разглядывал две, словно нарочно оставленные на столе бумаги: перечень съестных припасов, что еще хранились в закромах Зобова, и письмо польскому королю, где сообщалось о его, воеводы, намерении сжечь наутро смоленский посад.
— То и другое одной рукой писано, — сказал он, усмехнувшись. — Знать, Никиты Прокопьевича рукой… А ведь никто на него и подумать не мог, ни я, ни даже Лаврентий — какой же он предатель, если супротив меня всегда открыто выступал, никаких тайных замыслов вроде не имел? Даже, вон, о запасах своих говорил не стыдясь, что едой с голодными не делится! Весь открыт, весь будто на ладони… Злился я на него, но в тайной измене никак заподозрить не мог…
— Михайло Борисович!
На пороге горницы толпились стрельцы.
— Проверили мы подвал. Ход здесь был, похоже, вел за Стену. Но обвалился. А под воеводскую избу пролезть можно.
Шеин беззвучно выругался.
— Шастала крыса под самым носом… А мы на кого только ни думали! Надо ж было мне умом тронуться — помыслить, что Лаврентий меня предает!
— Ну, в этом, положим, я виноват, — мрачно проговорил Григорий.
— А ты с меня на себя не перекладывай! — в сердцах воскликнул Михаил. — Ты Лаврушку не знал почти. Но я-то, я!
— И ведь Лаврентий, умирая, пытался имя назвать! Нам показалось, что он сказал «оба». Мы гадали, значит ли это, что крысы у нас две, либо что еще? А сказал-то он не «оба», а «Зобов»!
— Эх, нет Лаврентия! Тот, кто убил Зобова, бумаги на столе оставил, словно бы подсказал нам: вот он, предатель. Сейчас бы Лаврушка мой лысину потер, да что-нибудь и высказал… Неужто Климка осерчал за что и своего покровителя порешил? Больше ему прятаться было и негде. Домашних Зобова допрашивали?
Григорий махнул рукой.
— С этого и начали. Но жена его умерла с неделю назад… говорят, странно как-то умерла. Сыновей он давно, еще до осады, в Нижний отправил по своим торговым делам. Еще у него дочь есть замужняя, в Москве живет. Здесь осталась младшая, но ей и пяти не сравнялось, она-то точно ничего не знает. Но про то, что у Зобова жил какой-то стрелец и что он сюда раненный притащился, двое из слуг рассказали. Где он теперь, не знают.
— А откуда взялось письмо про посад — ведь почитай два года где-то пролежало? — вопрошал сам себя Шеин.
Григорий пожал плечами:
— Нет, без Лаврентия мы что котята слепые. Даже непонятно, с какого конца браться.
В дверях появился Фриц. Он тоже осматривал дом, но снаружи, пытаясь обнаружить какие следы. Однако вернулся немец с пустыми руками.
— Стой-ка! — Михаил, стремительно шагнул к раскрытому кабинету, на верхней крышке которого стояла плоская резная шкатулка. — А ну-ка, что там?
Люди склонны думать о себе хорошо. Обычно даже лучше, чем они есть на самом деле. Это относится и к целым народам, всегда старающимся сформировать о себе самое положительное мнение. Но только не к русским, с удивительным мазохизмом культивирующим о себе самые негативные стереотипы, причем со ссылкой на классиков: все, мол, «пьют», «воруют» (Карамзин), «ленивы и нелюбопытны» (Пушкин), хотят, чтобы у них, Емель, все было «по щучьему веленью»…Так правда ли это все или мифы? Откуда это пошло? Сами про себя придумали, или подсказал кто? Есть ли у этих утверждений историческая основа и какая? А как с теми же проблемами обстоит дело в «цивилизованных» Европе и Америке? И главное – в чем опасность такого поразительного самоуничижения для современного ДУХА НАЦИИ, для нашей сегодняшней жизни?Давайте окунемся в нашу историю и постараемся разобрать самые живучие, самые яркие и самые нелепые МИФЫ О РОССИИ.Издание предназначено для самого широкого круга читателей.
Если вы закончили школу до 1985 года, читали мемуары Жукова и других наших полководцев, «Горячий снег» и «Брестскую крепость», смотрели в кино «Освобождение» и «А зори здесь тихие», эта книга все равно будет для вас любопытна и полезна.Если позже — вы в основном читали о войне Виктора Суворова и Марка Солонина, а ваше представление о Великой Отечественной основано на сериалах «Штрафбат» и «Диверсант», фильмах «Спасти рядового Райана» и «Бесславные ублюдки», — эта книга вам просто необходима.Где правда — выводы делать вам.Читайте.
Каждый ваш шаг, тем более каждая ваша покупка (а конечная цель любого РRщика - всегда что-то вам продать, будь то сникерс или кандидат в депутаты) - есть результат сложного взаимодействия ваших собственных чувств, эмоций и убеждений и чужих, вам навязанных. Проблема в том, что обычный человек никогда не разберется, где его "собственные" мысли, а где те, которые ему исподволь "впарили". Точнее, "впиарили". Прямой интерес любой власти - заставить вас как избирателя и налогоплательщика вести себя так, как нужно ей, этой самой власти.
Русская история таит в себе много неожиданного: скелеты бывают спрятаны и в книжном шкафу… Здесь собраны самые интересные эпизоды и самые важные заключения. Благодаря новому изданию у вас, читатель, есть возможность познакомиться со всеми мифами о России быстро, легко и, надеемся, с удовольствием.«Мифы о России» были признаны «Коммерсантом» самой популярной исторической книгой современной России, Михаил Леонтьев назвал их самым толковым пособием по западной русофобии, а Николай Расторгуев сказал, что они должны быть в школьной программе.
Россия никогда не имела демократической традиции и поэтому не может существовать без «сильной руки». Вся ее история: от князя Святослава до Суворова и Жукова, от щита над вратами Царьграда до казаков в Париже, советских танков в Вене и ракет на Кубе — это история непрекращающейся военной экспансии военно-бюрократического государства.Сожжены и вырезаны Новгород и Казань, украден у татар Крым, разделена и обезглавлена Польша, закабалены свободолюбивые народы Кавказа, царскими колониальными войсками покорены независимые ханства Средней Азии.
28 июля 1914 г. — один из самых трагических дней мировой истории. В этот день 100 лет назад началась Первая мировая война, названная еще и Великой. Тогда никто и предположить не мог, что именно эта трагедия станет некоей точкой отчета для всех последующих мировых событий XX в., а ее отголоски будут слышны и сегодня, в веке XXI. В России эта война из империалистической стала гражданской, а после — забытой. Бурный характер последовавшей эпохи (революции, иностранная интервенция и Гражданская война) привел к утрате многих источников и свидетельств. В данной книге Великая война рассматривается в логической последовательности: геополитические построения — оформление военных блоков — война — ее восприятие обществом и влияние ее результатов на судьбы Европы. При этом особое внимание уделено новым государствам, возникшим после распада Российской империи.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.