Стеклянный страж - [8]
– «Да, согласна! Протяни палец! Вот тебе обручальное кольцо!» – сказала Штонибудька королю гномов и надела ему на палец кольцо от гранаты, – предположила Ирка.
В последних сказках Багров все чаще вооружал своих гномиков огнестрельным оружием, хотя начинал скромно: с пик, шестоперов и боевых топоров.
– Не влезай в мою сказку! – возмутился Матвей.
– Так нет?
– Нет! Все было не так!
– Хочешь сказать: она согласилась?
– Не согласилась, но патроны у нее тоже закончились. «Ни за что! – воскликнула Ктонибудька. – Я не стану твоей женой! Я буду любить одного Штонибудьку, даже если он меня забудет!» «Считай, что он тебя уже забыл!» – сказал король гномов. Он вырвал у одного из своих солдат штурмовую винтовку «Хеклер унд Кох» и выстрелил в Ктонибудьку. Один выстрел. В грудь. «Штонибудька отомстит за меня!» – прохрипела Ктонибудька, и изо рта у нее пошла кровь. Она умерла. А потом вернулся Штонибудька… – с волнением произнес Багров.
– … и началось крошево. Сразу колись: Штонибудьку в конце грохнули? Ну когда он уже прикончил короля гномов? – спросила Ирка внешне равнодушно.
– Да-а-а… Он вшил себе в желудок пластиковую взрывчатку с особым детонатором, который срабатывает от воды. Прорвался в замок короля гномов, многих убил, но был схвачен. Когда король гномов приблизился к нему, чтобы его прикончить, Штонибудька попросил фляжку напиться и рванул всех, кто был рядом! – разочарованно протянул Багров.
Как всякому сочинителю, ему было досадно, что пришлось досказывать в спешке. Ирка повертела головой. Шарф, намотанный на шею, чтобы болеть долго и со вкусом, кололся и портил все удовольствие. Приходилось или признать, что с горлом у нее все в порядке, и снять его, или терпеть дальше.
– Восемь-шестнадцать! – сказала валькирия-одиночка. У нее была хорошая память, цепкая на подробности.
– Что восемь-шестнадцать? – не понял Багров.
– Восемь сказок – шестнадцать трупов, не считая убитых врагов. За последние две недели ты рассказал мне восемь сказок. В каждой было не менее одной пары героев, любивших друг друга больше жизни. Девушка всякий раз (Ирка погладила себя по голове) была само совершенство, а парень – жмот и авантюрист.
– Почему жмот и авантюрист? – возмутился Багров.
– С девушкой своей не сидел и бродил непонятно где, хотя знал, что вокруг – толпы гнусных гномов. А жмот потому, что патронов всегда оставлял в обрез, на два с половиной бабаха. И все оружие с собой утаскивал, кроме кривой вилки. На самом деле он хотел, чтобы ее прихлопнули, а ему было бы за кого мстить и самому погибнуть. И разумеется, что хочешь, то и получишь. Только получишь не то, чего ЯКОБЫ ХОЧЕШЬ, а то ЧЕГО ХОЧЕШЬ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, – сказала Ирка.
Матвей задумался.
– Ну почему всех ухлопали? Один в живых остался. Из первой сказки, – припомнил он, защищаясь.
– Угу. Только получил девять разрывных пуль в живот и метательный нож в спину!
– Ты уверена, что девять? – огорчился Багров. – Хм… Ну, может, они были на излете и броник выдержал?
– А нож в спину?
– Скользнул по лопатке. Да и вообще парень-то был упырь. Ему это как слону дробина.
– Нет, – сказала Ирка. – Не нравятся мне твои сказки! Воображаю, что бы ты сделал из Андерсена. Герда берет пистолет «ЗИГ-Зауэр» и идет глушить Снежную королеву.
– Пистолет? Так она тебя и подпустит с пистолетом! Тут снайперку надо брать! – запротестовал Багров.
Ирка поморщилась.
– В жизни так не бывает, – сказала она.
– Бывает, – не согласился Багров.
– Может, и бывает, но редко. В одном случае из миллиона. В жизни никакой король гномов не нужен. Ктонибудька и Штонибудька скорее всего придумают себе несуществующее чувство, хотя до этого даже и друзьями не были. Тупо и нездорово любить того, кто тебе даже и не друг, кому ты элементарно по-человечески не доверяешь – ты не находишь? Или расстанутся из-за такой ерунды, что через два года самим смешно будет. Правда, за эти два года каждый наваляет столько глупостей, что потом уже никогда не срастется. Ссора и спешка – самые тупые лекарства.
Багров слушал Ирку рассеянно. Он, видимо, все еще строил планы ликвидации Снежной королевы, которую охраняли дивизии снеговиков.
– В общем, мысля такая, – подытожила Ирка. – Есть любовь и есть «любо-у-ффь». А у твоих домовых где-то посередке.
– И что же им тогда делать?
– Терпеть друг друга, чего бы это ни стоило. И вообще поменьше торопиться. Короче: чем больше хочется пороть горячку – тем больше надо ее отпарывать!
Багров воспринял слова Ирки слишком по-своему и внезапно, почти без повода, разозлился. Ирка давно заметила: каждый слышит лишь то, что может, а совсем не то, что ему говорят. Скажи трем разным людям: «Я не могу пойти в кино!» Первый услышит, что ты не хочешь пойти именно с ним и с горя наглотается канцелярских скрепок. Другой решит, что у тебя болит голова и ты готовишься к экзамену. И лишь третий верно угадает, что кино для тебя слишком интеллектуально, и отведет тебя на футбол.
