Стеклянный ангел - [2]
Теперь он зажимал уши и тряс головой, стараясь избавится от назойливых воплей, и от этого перед глазами у него пробегали огненные зигзаги, а в голове пронзительно и больно стреляло.
С огромным трудом, превозмогая боль, он открыл глаза, застонал, с усилием приподнял голову.
Крики становились сильнее. Он, наконец, понял, что это не сон — кричали наяву, где-то рядом с домом.
— Лидка! — сиплым сорванным голосом позвал он. — Лидка! Где ты, курва?
Словно в ответ за окном раздался отчаянный крик жены:
— Пожар! Пожар! Люди, помогите!
Пронзительный и тонкий этот звук вонзился в висок. Николай вскочил. Путаясь в штанинах, натянул брюки, накинул байковую рубаху. Лидка всегда оставляла ему пьяному чистую одежду на стуле возле койки. Так уж у них повелось. Она все еще пыталась сохранить видимость благопристойности для соседей, хотя ни для кого уже давно не были тайной его буйные отвратительные запои.
Обычно детей жена отправляла к матери на другой конец деревни, оставались только старшие — Ленька и Светка. Помочь матери в случае чего. Да и те старались утром уйти куда-нибудь, не попадаться ему на глаза. Сейчас в доме тоже никого не было.
Держась за стенку, он доковылял до входной двери, которая почему-то оказалась распахнутой настежь. Пахло морозом и гарью.
— Лидка, дрянь, — проскрежетал он, — дом выстудишь…
Он вышел за порог и ослеп на мгновенье от неожиданного яркого света, заслонил глаза ладонью, задохнулся испугом, и только потом сообразил: Пожар! Пожар!
Горел крайний справа, последний в ряду деревенских строений, дом, за которым тянулись поля, петляла неширокая проселочная дорога, оканчивающаяся на подходе к березовой роще. Огромные огненные всполохи лизали чернеющие на глазах бревна довоенного еще, но крепкого и ладного сруба. Высветлив темное зимнее утро, полыхало громадное зарево, над крышей поднимался клубящийся столб густого черного дыма. Горел дом Аньки Ермиловой, той, что вчера шумно и пьяно, с криками и драками, с ором на всю деревню отмечала свое тридцатилетие.
— Е-мое, — прохрипел Николай, приседая и хватаясь за голову, — как же так? Как же это, а? — И заорал на весь двор:
— Лидка! Лидка!
Жена не отозвалась. Он влез в валенки, стоявшие на пороге, сорвал с крючка старый ватник, в котором Лидия ходила доить корову, и, одеваясь на ходу, побежал к полыхающему дому.
Со всех сторон бежали люди, и, несмотря на ранний час, у дома собиралась большая толпа.
Народ сбегался к пожару с той готовностью помочь, навалиться всем миром, которая так свойственна деревенскому люду. У многих в руках были ведра, кто-то сразу бежал к колонке, возвращался с водой, но, оказываясь возле дома, люди останавливались в растерянности: дом был полностью охвачен огнем, к нему нельзя было подступиться.
Здесь вблизи Николай услышал сплошной гул. Это гудело пламя.
Помимо этого мощного монотонного гула, в воздухе стоял ужасающий треск. Вверх в небо вместе с черно-красными клубами дыма летели искры. Снег чернел на глазах от сыплющегося сверху пепла.
От дома шел сильный жар, Николай чувствовал, как горит лицо, в то время как тело бил озноб, так, что стучали зубы.
Вдруг послышались громкие звуки, похожие на выстрелы: загорелся шифер. Люди вокруг закричали, стали отбегать в сторону.
— Пожарную вызвали?! — крикнул Николай в толпу.
— Вызвали, — ответила стоящая рядом тетя Груня, школьная повариха. — Да толку-то? Пока доедут из Озерска, сгорит все.
— Да как же так? Люди ведь там! Анька, дочка ее Надюшка — сгорят ведь! — Николай рванулся к дому, но в лицо ему полыхнуло нестерпимом жаром, показалось даже, что опалило брови и усы. Закрыв лицо руками, он попятился назад.
— Куда ты?! Уймись! — схватила его за рукав неизвестно откуда взявшаяся Лидка. — Сгоришь ведь, косточек потом не соберем!
— Поздно уже! — крикнула тетя Груня. — Поздно! В одну минуту все вспыхнуло, не успеть уже.
— Так они там пьяные, небось! — крикнул кто-то из толпы. — Вчера всю ночь гуляли! Там мужики, наверное, еще кроме Аньки с дитем-то! Уснули вповалку, все скопом и сгорят!
Люди кричали, волновались. Николай стоял, вглядываясь в пламя. Ему было жаль красивую непутевую Аньку. И девчоночку ее, тихую безответную Надюшку, было жаль. Он вспоминал, как вчера, когда они гуляли у Аньки, девочка, которую мать отослала на кухню, время от времени заходила в комнату. Серьезно от порога глядела на орущих песни, матерящихся мужиков, пьяную мать, а когда кто-то из взрослых подзывал ее — иди, мол, покушай, — она молча отворачивалась и уходила.
Образ девочки все еще стоял у него перед глазами, и он почти не удивился, когда сквозь тяжелый похмельный морок ему вдруг почудилось, что в одном из еще уцелевших от огня окон, том, что находилось с торца с подветренной стороны, мелькнуло детское лицо.
Он мотнул головой как лошадь, вцепился зубами в кулак, завыл, застонал. Потом громко заматерился, выхватил топор у впереди стоящего мужика и побежал, на ходу стаскивая с себя ватник.
Лицо опалило жаром, он накинул ватник на голову, топором разбил стекло, просунул руку, открыл шпингалет.
Услышал крики за спиной. Пронзительный вопль Лидки: «Коля-я-я-я!» Но в следующее мгновенье все звуки исчезли в яростном гуле безудержно полыхающего пламени.
Все в его жизни было предусмотрено и предсказуемо.Но внезапно ровный ход его жизни был прерван. Кто-то решил нарушить установленный им порядок. Что-то в его жизни стало происходить - незапланированное и непредусмотренное…Кто-то вторгся в его жизнь, нарушил ее конфиденциальность, ее стабильность и размеренность. Он чувствовал, что за ним наблюдают. Появился некто, чье присутствие он с недавних пор стал явственно ощущать. За спиной – когда шел по длинному коридору своего офиса или направлялся к машине после рабочего дня, за окном – когда ужинал в любимом ресторане, среди деревьев – когда подъезжал к дому, на том конце провода – когда поднимал телефонную трубку. .
Обычные истории из жизни обычных людей. Радости и горести, смех и слезы, любовь и ненависть. И немного волшебства, ожидание чуда, которое обязательно случится.
Луна временами становится красной. Кто-то даже не заметит, но только не жители маленького городка Делейси. События предстоящей ночи поменяют их жизни навсегда. Человек-без-имени хочет исцелиться от древнего недуга. Банковский клерк постарается изо всех сил спасти возлюбленную. А троица грабителей планируют сорвать солидный куш. Остаётся вопрос: а нет ли четвёртой заинтересованной стороны?
Юрий Ребров по образованию преподаватель русского языка и литературы. Долгое время занимался журналистикой, работал ведущим на радио и телевидении. Занимал должность главного редактора журнала. Сочинение детективных произведений — его старое увлечение. Повести Юрия Реброва неоднократно публиковались в журналах и были награждены премиями. В настоящее время вышло несколько его книг. Компания «Посейдон» лакомый кусочек: морские суда, ценные грузы, портовая инфраструктура. И владелец ее Юрий Филимонов тоже настоящая акула капитала.
Книга «Восемь дней в сентябре и Рождество в Париже» — это детективный роман петербургского искусствоведа В. И. Переятенец. Будучи аттестованным экспертом Министерства культуры РФ, автором многочисленных статей и таких книг, как «Русский антиквариат» и «Экспертиза и оценка произведений декоративно-прикладного искусства. Фарфор. Стекло. Ювелирные изделия», она хорошо знакома со средой коллекционеров и торговцев антиквариатом. Однако не следует воспринимать данное сочинение как документальное.
Действие нового романа Ирины Лобусовой «Красная комната» происходит в большом городе, куда приезжает, переживая любовную драму, талантливая художница Евгения Кравец, именующая себя Джин. Она устраивается на работу дизайнером в архитектурную фирму и снимает квартиру в старинном доме: ей очень нравится гостиная в красных обоях, производящая на многих зловещее впечатление. Джин чувствует некоторое родство с этой странной комнатой, да и сама она выглядит странно, эпатируя окружающих зелеными волосами, в том числе руководителя фирмы Вадима, человека пресыщенного, живущего в свое удовольствие, но давно потерявшего интерес ко всему.
В маленьком городке, затерянном среди бескрайних пустошей Австралии, произошла трагедия: священник местной церкви убил пятерых человек, а потом и сам погиб от пули полицейского. Что же стало причиной кровавой бойни? В этом решил разобраться известный столичный журналист Мартин Скарсден. Однако едва он приступил к расследованию, как городок потрясло новое преступление – возле запруды обнаружили тела двух неизвестных молодых женщин… Связаны ли между собой это двойное убийство и история священника-«стрелка»? Расследование Мартина приняло новый оборот.