Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник - [127]

— «Знаю» — не то слово, которое я бы использовал. — Воин благосклонно кивнул официанту, подавшему первую перемену блюд. Бесшумно щёлкнул пальцами, сохраняя температуру до момента, пока не кончится грог, и продолжил: — Скорее, слышал кое-что и ещё меньше подсмотрел в свитках Архива. Светлов наотрез отказывается говорить обо всём, что выходит за пределы тысячелетней давности. Тем более о личных отношениях сотрудников. А твой… хм… брат названый? В общем, он рассказал ровно столько, сколько мне нужно было знать, и ни граном больше. Обстоятельства вашего с ним знакомства вообще скрыты тенью страшной тайны, сколь я понял по печатям на некоторых папках. Так что да, не буду спорить, — демон залпом допил содержимое своей кружки и усмехнулся, — мне интересно. Тем более что Палач — тот самый мужчина, разговор о котором я готов поддержать почти всегда. Уж больно личность… интересная. Бывший наставник, как-никак.

Он откинулся на спинку стула, наслаждаясь моментом. О его обучении у Палача знало не так много людей в Агентстве. Тень подняла брови и уважительно хмыкнула, явно ставя галочку у себя в голове. Но затем — втянула носом изысканный аромат, идущий от тарелки, и совершенно нетактичным образом отвлеклась на её содержимое, отдавая должное парижской кухне. Воин довольно усмехнулся и последовал её примеру.

— Так вот, к вопросу о! — Тень снова наставила вилку на своего визави. — Мы познакомились практически сразу же, как я попала на эту Грань. Наверное. Может быть. Если честно, мои первые воспоминания здесь настолько размыты, что никто — и я в том числе — не может сказать наверняка. Сам понимаешь, в те годы о том, чтобы как-то систематически отслеживать пришельцев с других Граней, и речи не шло. То есть, даже то, с какими косяками сейчас работает Первый отдел, не идёт ни в какое сравнение…

Воин ухмыльнулся:

— Даже представлять не хочу.

— Ну и вот, — фыркнула Тень, отпивая вино из бокала. — А тут — Алехандро. Которого, как ты понимаешь, тогда звали совсем не так. А в тот момент я была готова пойти куда угодно и за кем угодно, лишь бы мне помогли. Видишь ли… — Тень помедлила, поиграв своим ожерельем, и склонила голову набок. — Тогда я не знала, чья же я тень. И было мне от этого очень скверно.

— А сейчас знаешь? — демон с иронией поднял бровь. — Хотя, если честно — сомневаюсь. Иначе тебе бы наши научники и прочие аналитики прохода не давали. Впрочем, продолжай, я слушаю. В кои-то веки приобщиться к истинным тайнам Агентства.

В голосе его звучал щедро сдобренный иронией пафос.

— Были бы какие-то тайны, — небрежно фыркнула Тень. — Нет, не знаю. Но я — действительно тень, и меня мучило именно то, что я, по идее, не могу быть самостоятельной в отрыве от той сущности или объекта, к которому принадлежу. Кризис личности, всё такое…

Она слегка поморщилась. Но снова оживилась, когда перед ней поставили вторую тарелку, на смену опустевшей.

— Так вот, Алехандро меня подобрал. — Сейчас она рассказывала уже в процессе поедания киша, каким-то чудесным образом умудряясь не чавкать и говорить внятно. — Начал вправлять мозги, пусть даже сам несколько сомневался в их физическом наличии у меня. И Палач был рядом со мной — неестественно равнодушный, с безвольным взглядом, не способный даже поесть без приказа. — Тень покачала головой, вздохнула и просто пояснила: — Светлов тогда устроил нам то, что сейчас называется групповой терапией. Я постоянно видела Палача, он — меня, дрожащий клочок серого тумана с испуганными непонимающими глазищами. А Алехандро… Алехандро дал нам путь. Он это умеет. — Она усмехнулась, слегка непонятно, как усмехаются чему-то своему и чужому одновременно. А потом продолжила: — Мы поневоле потянулись друг к другу, стали помогать выбираться из жуткого болота депры и безнадёги, тем самым помогая ещё и себе, а потом — прикипели. Сам понимаешь, после такого никакие романтические отношения невозможны, только родственные. Сколько бы ни судачили о нас в коридорах…

Тень рассмеялась, приканчивая второй бокал. Глаза её блестели: спиртное на неё не действовало, но вызывать в себе лёгкую эйфорию от него она любила всегда.

— Мы эти сплетни не пресекаем. Они такие забавные! И фантазию народу развивают. А что до моего происхождения… Пока упомянутые тобой научники сошлись в одном: по совокупности моих возможностей я вполне могу быть тенью погибшей Грани.

Воин, не теряя лица, покончил с супом, прокатил на языке глоток коньяка и прижмурился, наслаждаясь послевкусием. Открыл глаза, отправил в рот кусочек говядины и кивнул:

— Как всегда блестяще. Н-да. Тень погибшей грани. Это тот вариант теории, при подтверждении которой все будут… скажем так, чрезмерно возбуждены. А поминая выражения одного из моих сослуживцев в сорок третьем — «пысать кыросином и мечтать о спичке».

Тень фыркнула, оценив красоту сравнения.

— В любом случае, я осознал и проникся, — взгляд Воина ненадолго сделался острым и колючим. — Это было ещё даже до того, как Палача нарекли Смертью. А я был очень любопытным юнцом, когда проходил у него обучение оружному и прочему бою. И когда он рассказал мне об этом периоде своей деятельности, я не поленился крепко покопаться в бумагах. Печати под грифом «Перед прочтением сжечь» мне, разумеется, были недоступны. Но возраст оных, с точностью до пары сотен лет, я смог определить. Некоторые свитки, а точнее — заклятья на них, содержат кучу информации, даже если их не разворачивать. И то, что я сейчас понимаю из твоего рассказа… внушает. Восхищение, — дополнил он. — После такой бездны лет среди людей и нелюдей, зачастую не самых приятных и адекватных, сохранить настолько… — Воин помялся, подбирая слово, потом просиял, — изумительную женскую непосредственность… это невероятно.