Стеклянное проклятие - [35]

В этот момент он принял решение – пожалуй, самое безумное из тех, которые ему когда-либо приходилось принимать. Но другого выхода не было. Внизу находился крутой склон – скала переходила в длинную осыпь, состоявшую, в основном, из песка и гальки. На осыпи росло несколько чахлых деревьев и кустарников, которые могли затормозить и смягчить его падение.

Оскар закрыл глаза и разжал пальцы. Ветер засвистел в ушах. Желудок сжался, словно его изо всех сил ударили кулаком в живот.

Падение продолжалось целую вечность. Когда он уже решил, что оно никогда не закончится, его подошвы коснулись земли. Удар был так силен, что ноги отнялись. Юноша упал, дважды перевернулся через голову и покатился по крутому склону.

Песок и пыль запорошили глаза. Он ничего не видел и не понимал, где верх, а где низ. Все на свете поменялось местами. Оскар чувствовал лишь острую боль в груди, толчки и удары. У самого подножия склона он налетел на угловатую каменную глыбу и потерял создание. Последним, что он запомнил, были неизвестно откуда взявшиеся листья и ветки. Шум, треск, шелест – и весь мир поглотила тьма.

22

Спустя несколько часов Шарлотта сидела, прижавшись к стволу могучего дерева и вглядываясь в ночь. Ей было холодно. Песчаная буря закончилась, небо расчистилось, на нем высыпали звезды. Над саванной повисла тишина.

Гумбольдт развел небольшой костерок. Элиза опустилась на корточки рядом с ним, согревая руки у огня. Слышалось только стрекотание сверчков и потрескивание валежника в пламени.

– Надо надеяться, что Оскару все-таки удалось приземлиться, и теперь он ждет нас, – сказала Шарлотта. – Мы должны начать поиски.

Гумбольдт отложил прутик, которым пошевеливал угли, в сторону.

– И как ты это себе представляешь? Отправиться куда глаза глядят по саванне, в которой царит полная темнота? Мы даже не знаем, в каком направлении его унесло. – Он покачал головой. – Нет, это не годится.

– Но должны же мы сделать хоть что-нибудь! – Шарлотта до боли стиснула зубы. – Это лучше, чем просто сидеть и ждать.

Рука ученого легла на плечо девушки. В неверном свете костра лицо его казалось скорбным и бесконечно усталым.

– Мне очень жаль, – проговорил он. – Если бы мы могли что-то сделать, я бы не мешкал ни минуты, поверь. Передо мной все еще стоят его лицо и глаза в ту минуту. Никогда этого не забуду!

– А если он ранен? – не унималась Шарлотта. – Лежит где-нибудь в одиночестве и ждет помощи. – Она посмотрела на Элизу, словно ища поддержки. – А что если попробовать установить с ним контакт? У тебя же не раз получалось. Ты могла бы найти его и передать короткое послание.

Элиза сокрушенно покачала головой.

– Я пробовала. Ничего не выходит. Только тишина.

Темнокожая женщина крепко сжала свой амулет.

– А может попробовать снова?

– Нет. В некоторых случаях связь просто невозможно установить. Это дар, которым невозможно управлять по желанию. Но не будем терять надежды. Рано или поздно я его отыщу. А сейчас я чувствую кое-что другое… – Гаитянка прикрыла глаза. Ее губы шевелились, но с них не слетело ни звука.

Шарлотта не сводила от нее глаз.

– Что ты слышишь?

Довольно долго Элиза молчала, потом снова открыла глаза.

– Пение, – прошептала она.

– Пение?

Элиза кивнула:

– Словно кто-то проводит влажным пальцем по краю хрустального бокала. Печальная мелодия. Необычная и полная одиночества. Слышу ее всякий раз, как закрываю глаза.

– Ты определенно знаешь, что это не Оскар?

– Никаких сомнений. Я никогда еще не слышала ничего подобного. Это не из нашего мира.

Шарлотта нахмурилась. Что Элиза имеет в виду?

Вопрос уже был у нее на языке, но в этот момент Гумбольдт поднялся и отряхнул песок с колен.

– Я знаю, как мы можем помочь Оскару, – объявил он.

– И как же?

– Мы подадим ему знак, – ученый утомленно улыбнулся. – Давайте разведем огонь на какой-нибудь ближайшей возвышенности. Пусть он послужит ему маяком в ночи. В саванне большой костер виден на многие километры. А днем мы можем сделать дым погуще. Как вам эта идея?

– А догоны? – возразила Шарлотта. – Если огонь заметит Оскар, то они и подавно.

– Придется рискнуть. У нас осталось всего две фляги воды, а все продовольствие – на борту «Пачакутека». Без посторонней помощи нам не выжить.

Шарлотта кивнула, соглашаясь.

– Чего же мы тогда ждем?

23

Оскар открыл глаза. Золотой шар солнца уже поднялся над горизонтом. Его лучи залили саванну теплым светом, подчеркивая сдержанную красоту ландшафта: несколько скал, в тени которых прятались чахлые кустарники и трава, огромные песчаные плеши и бескрайнее небо, в западной части которого еще мерцали последние звезды.

Некоторое время юноша лежал неподвижно, потом поднялся и сел. Буря миновала. Над саванной дул легкий утренний ветерок. Его одежда оказалась мокрой и тяжелой, кожу покрывал слой песка. Дрожа от холода, Оскар ощупал себя. Голова была тяжелой и словно набитой ватой, но все остальное как будто в порядке, не считая нескольких синяков на бедрах и здоровенной шишки на голове.

Что произошло вчера?

Он вспомнил, как буря швырнула воздушный корабль на скалы. Этот толчок, вероятно, и выбросил его за борт. Он попытался собрать воедино обрывки воспоминаний, но думать было трудно. Наконец он сдался и стал прислушиваться к звукам саванны.