Стеклянная ловушка - [52]

С кладки они спрыгнули в две противоположные стороны — в южную и северную. И сразу показали, что люди они опытные: включили на рассеянный свет свои тактические фонари, установленные под стволами автоматических винтовок, и стали рассматривать снег вокруг шахты.

В наших фонарях такая градация освещения называется «лунный свет». Со стороны в самом деле можно подумать, что это светит луна из-за облаков. Свет был неброский. Тем не менее он позволял прекрасно видеть на три метра перед собой. Я еще раз убедился, что моя предусмотрительность оказалась нелишней. Не зря, значит, мы с младшим сержантом Шарифисламовым таскали камни и прыгали с одного на другой. На камни бандитские разведчики внимания не обратили. Вокруг было немало и других похожих камней, и с них тоже ветром сдуло снег. А между камнями, на земле, покрытой жухлой травой, следов не было. Это бандитов расслабляло. Они осмотрели только две стороны и дали сигнал в шахту, после чего я вздохнул с облегчением…

Глава одиннадцатая

Я опасался, что бандиты будут осматривать землю и камни по ту сторону шахты и активируют светошумовые мины до того, как вся банда выберется на поверхность. Это автоматически значило бы, что разведчики попадут к нам в руки, временно слепые и глухие, а остальные не вылезут, и нам придется стрелять в шахту из огнемета «Шмель-М». Это уже будет не бой, а простое уничтожение банды. Массовое уничтожение.

Честно говоря, мне самому применять огнемет приходилось только однажды, когда бандиты засели в бронированном кузове грузовика. Мы, не имея бронебойных патронов, никак не могли их оттуда выбить. Тогда хватило одного выстрела «Шмеля», чтобы от бандитов, как и от самого грузовика, остались только обгоревшие скелеты. Мне это не понравилось. Слишком страшным показалось это оружие. Я, как солдат, как офицер спецназа, уважаю классические виды оружия и потому предпочел бы, чтобы банда появилась на поверхности в полном составе.

И она появилась. Бандиты выбирались один за другим. Выпрыгивали из колодца шахты легко, почти по-спортивному. Видимо, были хорошо подготовлены физически. Наверное, и боевую подготовку имели неплохую. Но это еще следовало проверить.

Я поднял автомат. Резиновый наглазник оптического прицела прижался к брови. Тепловизионная приставка делала людей в прицеле зелеными, но это не мешало мне прицеливаться. Я ждал, пока бандиты перестанут выпрыгивать из шахты. А они все выпрыгивали и выпрыгивали. К тому времени, когда поток прекратился, я насчитал тридцать три человека.

— Огонь! — дал я команду, хотя хорошо понимал, что меня никто из солдат не слышит. И первым дал две короткие прицельные очереди. Очереди были точными — двое бандитов свалились сразу.

Тут же стали стрелять и мои солдаты. Звук выстрелов до меня не доносился — беруши свое дело делали, тем не менее стало сразу светлее от вспышек, что вырывались из стволов.

Очереди оказались настолько точными, что даже я удивился, когда обнаружил, что только трое бандитов успели забежать за каменную кладку колодца, где одного за другим их тут же «положил» снайпер. Видимо, «стимулятор Горохова» помогал и стрелять идеально точно. Мой взвод и раньше неплохо стрелял, но такая скоростная стрельба со стопроцентным попаданием впечатлила даже меня, видевшего в своей жизни немало боев и перестрелок.

Светошумовые мины не сработали — просто никто не успел наступить на нужный камень.

Я снял шлем, положил его перед собой на каменный естественный бруствер, вытащил беруши, убрал их в пакетик и демонстративно показал старшему сержанту Лохметьеву. Тот понял, кивнул, вытащил свои беруши и показал соседу. Тот выполнил то же самое и молча передал мой приказ дальше по цепи. Бойцы слева от меня сделали то же самое. Когда все надели шлемы, я спросил Лохметьева:

— Мины снять без риска взрыва реально?

— Нет проблем, товарищ старший лейтенант. Шарифисламов! За мной! Мины снимать. — Старший сержант сразу начал действовать и шагнул туда, где лежали бандиты. Взводный сапер бегом побежал за ним.

— Осторожнее там. Кто-то может быть просто ранен, — предупредил я.

Поскольку бандиты были в бронежилетах, я лично стрелял в головы. В своей стрельбе я был уверен. А если кто-то из солдат стрелял в корпус, удар пули мог просто повалить человека в бронежилете, перебить ему дыхание и даже временно лишить сознания.

Мне самому пуля однажды попала в бронежилет. С переломом двух ребер я тогда попал в госпиталь, больше месяца дыхание было затруднено. Особенно трудно было бегать. Но я заставил себя, заставил свой организм вылечиться и окрепнуть. Мне это удалось. Но я хорошо запомнил, что тогда, получив пару пуль в бронежилет, я еще почти полчаса вел бой. Я опасался, что и сейчас может произойти что-то похожее. И потому дал общую команду:

— Взвод! Вперед! Проверить, кто из бандитов живой. Добить!

Брать кого-то в плен мы обычно не стараемся. Особенно это касается местных бандитов. Как-то так получалось много раз, что пленника сдашь в МВД, его осудят и посадят, а через месяц он в другой банде в плен попадает. После многочисленных подобных случаев была получена устная инструкция — работать без пленников. Пленники бывают нужны только для того, чтобы допросить их. В нашей ситуации допрос бесполезен. Допрашивать можно тех, кто духом слаб. А бандиты, пришедшие из Сирии или Ирака, — не такие. Их допрашивать бесполезно. Боль они презирают и ничего, как правило, не говорят. Одно слово — фанатики.