Стеклянная клетка. Автоматизация и мы - [7]

Чиксентмихайи и Лефевр сделали еще одно открытие, касающееся обыденной жизни человека. Среди всех прочих занятий, которым мы предаемся в свободное от работы время, наибольшее удовольствие нам доставляет вождение автомобиля.

Глава вторая Робот у ворот

В начале 50‑х годов прошлого века Лесли Иллингуорт, знаменитый политический карикатурист, работавший в британском сатирическом журнале Punch, опубликовал мрачную пророческую карикатуру. В сумерках хмурого осеннего дня во дворе большого завода сидит рабочий, напряженно вглядывающийся в проем ворот огромного грязного двора. В одной руке он держит гаечный ключ, а другая сжата в кулак. У ворот, на которых красуется надпись «Требуются рабочие», стоит громадный широкоплечий робот, на груди которого печатными буквами написано: «Автоматизация».

Это была иллюстрация главной тревоги, пропитавшей тогдашнее западное общество. Карикатура появилась на обложке, вышедшей в 1956 году книги Роберта Хью Макмиллана «Automation: Friend or Foe?» («Автоматизация: друг или враг?»). Макмиллан преподавал инженерную механику в Кембриджском университете (University of Cambridge). На первой странице он без обиняков поставил беспощадный вопрос: «Грозит ли нам опасность уничтожения со стороны наших же творений?» Макмиллан объяснил, что он имеет в виду не возможность уничтожения человечества в ядерной войне, которая может начаться с простого нажатия кнопки. Университетский профессор имел в виду не столь заметную, но более коварную угрозу: «возрастающую роль, которую играют автоматические устройства в промышленности всех цивилизованных стран в мирное время» [1]. Точно так же, как в прежние времена машины «заменили человеческие мышцы», эти новые устройства грозили заменить «человеческий мозг». Заняв достойные, хорошо оплачиваемые рабочие места, машины грозили обществу немыслимой безработицей и страшными социальными потрясениями, о которых Карл Маркс писал за столетие до Макмиллана [2].

Однако, продолжал далее профессор, возможно, все окажется и не столь мрачным. При «правильном использовании» автоматизация может принести с собой экономическую стабильность и процветание, избавив человека от унизительного бремени тяжкого монотонного труда. «Я искренне надеюсь, – писал Макмиллан, – что эта новая отрасль технологии позволит нам сбросить с плеч человека проклятье Адама, ибо машины станут рабами, а не хозяевами людей. Уже разработаны автоматические средства их контроля» [3]. Неизвестно, станет ли автоматизация злом или благом, но Макмиллан предупреждал, что наверняка сказать можно только одно: автоматы будут играть возрастающую роль в промышленности и обществе. Экономический императив «конкурентного мира» делал этот процесс неизбежным [4]. Если робот сможет работать быстрее, дешевле или лучше человека, то он заменит его рабочем месте.

«Мы братья и сестры наших машин», – заметил однажды историк техники Джордж Дайсон [5]. Отношения братьев и сестер обычно являются весьма насыщенными, и мы видим это и в отношениях с нашими механическими родственниками. Мы любим наши машины не только за то, что они полезны, но и за то, что мы любим их общество и даже находим их красивыми. Талантливо построенная машина – это воплощенные контуры наших чаяний: желания познать мир и его устройство, использовать силы природы нам на благо, добавить что-то новое в строение мироздания, удивляться и восхищаться. Она может стать источником ощущения чуда и гордости.

Но машины одновременно и безобразны, и мы чувствуем в них угрозу всему, что нам дорого. Они могут дать силы человеку, но обычно ее присваивают себе промышленники и банкиры, ибо они владеют хитроумными устройствами, а не наемные работники. Автоматы холодны и абсолютно покорны. Если роботы вносят что-то человеческое в чуждый нам космос, то они же привносят что-то чужеродное в наш человеческий мир. Математик и философ Бертран Рассел сжато сформулировал эту мысль в своем вышедшем в 1924 году эссе: «Машинам поклоняются, потому что они красивы, и ценят, поскольку они умножают нашу силу; их ненавидят, потому что они омерзительны, и испытывают к ним отвращение, поскольку они навязывают рабство» [6].

В комментарии Рассела присутствуют настороженность и противоречивость – машины-автоматы одновременно наши спасители и разрушители. Эта настороженность присутствует в отношении народа к фабричным машинам с самого начала промышленной революции, более 200 лет назад. В то время как большинство наших предшественников радовалось появлению механизированного производства, видя в нем символ прогресса и гарантию процветания, другие люди боялись, что машины отнимут у них работу и погубят их души. С тех пор история техники – серия быстрых, часто сбивающих с толку изменений. Благодаря искусству наших изобретателей и предпринимателей едва ли не каждое следующее десятилетие знаменовалось появлением все новых и новых автоматов. Однако наше двойственное отношение к этим сказочным творениям собственных рук и умов оставалось на удивление постоянным. Всегда было такое ощущение, что, глядя на машины, мы видим в них, пусть даже весьма смутно, нечто такое, что свойственно нам самим, но чему мы не особенно доверяем.