Стеклянная карта - [2]

Мы назвали случившееся Великим Разделением».

(Из письма Элизабет Элли внуку Шадраку. 1860)

Часть I Исследование

1. Завершение эпохи

14 июня 1891 года, 7 часов 51 минута

Новый Запад начал свой эксперимент с выборным представительством на волне больших надежд и немалого оптимизма. Однако вскоре все омрачилось взяточничеством и насилием, и стало ясно: система не работает. В 1823 году состоятельный представитель Бостона выдвинул радикальный план. Он предложил передать управление Новым Западом единому парламенту, обязав при этом всякого желающего высказать в этом парламенте свое мнение заплатить вступительный взнос. Данный проект был принят на ура – естественно, теми, кто мог себе позволить подобное, – и объявлен величайшей демократической инициативой со времен Революции. Так была заложена основа современной практики, предполагающей посекундную продажу времени выступления в парламенте.

Шадрак Элли. История Нового Запада

День, когда Новый Запад закрыл свои границы, выдался самым жарким в году. Именно тогда София Тимс навсегда изменила свою жизнь, перестав следить за временем.

Впрочем, в начале того знаменательного дня она не сводила глаз со стрелки часов. В здании бостонской палаты представителей, как раз над местом спикера, висел громадный золотой циферблат с двадцатью делениями. Когда пробило восемь, зал уже был набит битком. На скамьях, подковой огибающих возвышение, сидели парламентарии: восемьдесят восемь мужчин и две женщины, достаточно состоятельные, чтобы обеспечить себе эти места. Напротив расположились посетители, заплатившие за время обращения к парламенту, а подальше – члены общества, которые сумели купить право присутствия в партере. На высоком балконе, где было дешевле всего, Софию с обеих сторон теснили мужчины и женщины. Солнечный свет вливался сквозь высокие окна, сверкая на позолоте изогнутых балконных перил.

– Ну и духовка, – вздохнула дама, сидевшая рядом с Софией. Она обмахивалась шляпкой, над верхней губой каплями выступил пот, поплиновое платье смялось и стало влажным. – Бьюсь об заклад, в партере на добрых пять градусов прохладнее!

София нервно улыбнулась в ответ и ерзнула башмачками по деревянному полу.

– Там, внизу, мой дядя, – сказала она. – Он будет выступать!

– В самом деле? А где он? – заинтересовалась соседка, положила на перила пухлую руку и стала смотреть вниз.

София указала ей на мужчину с темно-русыми волосами: он сидел выпрямив спину и скрестив на груди руки. На нем был льняной костюм, на колене лежала тонкая книжка в кожаной обложке. Темные глаза спокойно изучали переполненный зал. Рядом с ним откинулся на спинку скамьи его друг, состоятельный исследователь Майлз Каунтримен, раскрасневшийся от жары, с шапкой белых волос, слипшихся от пота. Он вытирал лицо носовым платком.

– Вон там, – сказала София. – Прямо против спикеров.

– Где? – прищурилась дама. – Ух ты, да здесь сам Шадрак Элли, как я посмотрю!

София с гордостью улыбнулась:

– Так это он и есть. Мой дядя Шадрак!

Женщина изумленно уставилась на нее и даже перестала обмахиваться.

– Ну надо же! Племянница великого картографа!.. – Она была явно под впечатлением. – Как же тебя зовут, милочка?

– София.

– Так почему же, София, твой знаменитый дядя не купил тебе местечка получше? Неужели все деньги на свое время потратил?

– Что вы, Шадрак не может позволить себе время в парламенте, – отмахнулась София. – Все оплатил Майлз: четыре минуты и тринадцать секунд!

Пока она говорила, началась парламентская процедура. Двое хронометристов, расположившихся по обе стороны возвышения, каждый – с секундомером в обтянутой белой перчаткой руке, вызвали первого оратора, некоего мистера Руперта Миддлса. Вышел плотный мужчина с длинными ухоженными усами. Он поправил горчичного цвета галстук, толстыми пальцами разгладил усы, прокашлялся… У Софии округлились глаза: левый хронометрист выставил часы на двадцать семь минут.

– Ты только посмотри! – прошептала толстушка. – Целое состояние небось вывалил!

София кивнула. Внутри у нее все напряглось, когда Руперт Миддлс открыл рот и начал свою двадцатисемиминутную речь.

– Мне оказана высокая честь, – заговорил он громовым голосом, – выступить перед этим парламентом сегодня, четырнадцатого июня тысяча восемьсот девяносто первого года, дабы огласить план по улучшению положения нашего горячо любимого Нового Запада. – Он набрал полную грудь воздуха. – Пираты Объединенных Индий, орды грабителей из Пустошей, постоянные вторжения на наши территории с севера, запада и юга… Долго ли еще Новый Запад намерен игнорировать реалии измененного мира, между тем как алчные чужаки буквально вгрызаются в наши владения? – Публика загудела, послышались одобрительные возгласы, но Миддлс продолжал почти без паузы: – За один прошлый год целых четырнадцать городов Нового Акана были захвачены выходцами из Пустошей. Эти люди не желают платить за привилегии жизни на Новом Западе, однако в полной мере наслаждаются ими! За тот же период пираты взяли на абордаж тридцать шесть торговых кораблей с грузами, отправленными из Объединенных Индий. Думаю, излишне напоминать вам, что не далее как на прошлой неделе «Шквал», доброе бостонское судно, перевозившее тысячи долларов наличностью и товарами, было атаковано Альбатросом, презренным бандитом, чье логово… – Миддлс побагровел, форсируя голос, – расположено едва ли не в миле от Бостонской гавани!