Стефенсон - [88]

Именье оказалось совершенно запущенным, Eгo особенно приятно собственноручно приводить в в порядок. Сначала дела и служебные обязанности не позволяли уделять достаточно внимания усадьбе, но постепенно работа в саду и огороде все больше увлекает Стефенсона. С новой силой пробуждается юношеская любовь к природе, к растениям и животным.

Разбивается превосходный фруктовый сад, где каждое дерево собственноручно посажено, подстрижено, очищено от мха, лишайников и гусениц. Перед домом — прекрасный цветник. Особенно бережно выращивает Стефенсон экзотические растения, которые плохо переносят местный климат.

Человеку, победившему своим изобретением пространство, кажется увлекательным покорять и переделывать природу. Строятся обширные оранжереи, которые к середине лета наполняются благоуханием дынь; ананасы, уроженцы тропической Америки, безмятежно созревают в теплицах, обогреваемых при помощи особой системы отопления, изобретенной самим хозяином. Стефенсон сводит дружбу с почтеннейшим мистером Пакстоном — садовником из имения соседнего лорда. У него можно получить ряд драгоценных советов. Этот человек понимает свое дело, с ним можно без конца говорить о розах и лилиях, яблонях и грушах, о салате и редисе. Стефенсон никогда не подозревал, что садоводство — это целая наука, что существует бесконечное число овощей, цветов, плодовых деревьев, каждый из которых имеет свои симпатии и антипатии, свой характер, свои предрассудки, пороки и добродетели.

Он оказался способным учеником. Мистер Пакстон, презирающий профанов, так высоко ставящий свою должность и свое искусство, — в восторге. За виноград, выращенный в Тептон-Гаузе, Стефенсон получает премию на местной агрономической выставке. Он и здесь находит применение своему изобретательскому таланту. Придуманное им отепление оранжерей действует превосходно. Будущие сочные ароматные дыни чувствуют себя особенно комфортабельно в специальных сетках. Капризные огурцы долго упрямились, вырастая согнутыми и горбатыми. Даже мистер Пакстон не мог их исправить, хотя и был постоянно шокирован тем, что к столу его светлости приходится подавать таких уродцев. Однажды Стефенсон преподнес ему огурец «собственного» воспитания. Мистер Пакстон поразился. В его руках был настоящий огурец, но имеющий форму совершенно правильного гладкого цилиндра. Хозяин Тептон-Гауза охотно раскрыл свой секрет. Стоит изготовить толстые стеклянные трубки и поместить в них подрастающие огурцы. Волей-неволей капризному овощу придется приобрести вполне приличный вид.

Стефенсон не довольствуется тем, что целая армия углекопов разрабатывает недра его владений. Под его руководством производятся мелиоративные работы на арендованных им землях, возделываются поля. Он применяет придуманный им самим метод удобрения. Возводится благоустроенный скотный двор, и хозяин непрочь похвалиться упитанным видом своих коров и огромным количеством молока, которое они дают. Он утверждал, что откармливает скот по своему особому методу, и ему удалось добиться энергичного обрастания мясом ребер и ног животного, т. е. тех частей, которые бывают обычно наименее мясистыми.

Стефенсон прилежно посещает местные агрикультурные собрания, принимает оживленное участие в обсуждении вопроса о наиболее целесообразном устройстве сельскохозяйственных построек, о противопожарных мероприятиях, об осушении болот, дренажировании местности и т. д.

Не только сад, огород, оранжереи, цветники и теплицы поглощают внимание Стефенсона. Оживает прежняя любовь к птицам и животным. Тептоп-Гауз буквально кишит кроликами, собаками, самыми разнообразными породами птиц. Когда-то маленький босоногий Джорди знал наперечет все птичьи гнезда в окрестностях Киллингворта. Теперь покрытый сединами, сухощавый, солидный человек так же хорошо знает, что делается в каждой птичьей семье, нашедшей приют в гостеприимных зарослях Тептон-Гауза. Мистрис Соловей только-что села на яйца и развлекается пением своего талантливого супруга. Легкомысленная чета малиновок лишь недавно закончила свое гнездо в зарослях шиповника, но уже хитрая кукушка подбросила им яйцо. У реполовов, поселившихся у самой оранжереи, скоро будут птенцы.

На память приходит когда-то окончившийся неудачей опыт с египетским инкубатором. Теперь на птичьем дворе Тептон-Гауза бродят пушистые желторотые цыплята, которые появились на свет в хитро придуманном ящике без помощи наседки. Выкормить жирную курицу также далеко не просто, и владелец Тептон-Гауза любит похвастать, что открытый им метод позволяет сокращать время откорма почти на одну треть. «Если мне придется разориться, — шутя заявил он, — я сумею разбогатеть на разведении кур». Попытка мистрисс Стефенсон завести пчел подала знаменитому инженеру повод проявить свою поразительную наблюдательность в области, до тех пор ему совершенно чуждой.

Пчелы упорно не приживались в Тептон-Гаузе. Несколько ульев вымерли один за другим. Никто не мог объяснить этого явления, тем более, что окрестные пасеки благоденствовали. Однажды, прогуливаясь по склону холма, Стефенсон заметил нескольких пчел, тщетно пытавшихся выбраться из густой травы. Они были нагружены добытой пыльцой и совершенно обессилели. Причина неудачи стала ясна. Холм, на котором расположена усадьба, очень высок. У пчел нехватало сил добраться с добычей до улья. Упав на землю, они не могли больше взлететь и погибали в траве и зарослях. Действительно, достаточно было перенести пасеку к подножью холма, и массовая гибель пчел прекратилась.