Стечение обстоятельств. Двенадцать лет спустя - [9]

– Филипп, сделай лицо попроще, – в голосе Глэдис слышалась насмешка. – Ты как будто на собственную казнь едешь.

Филипп на секунду оторвал взгляд от дороги и хмуро посмотрел на Глэдис. Она улыбнулась в ответ, и это его немного смягчило.

– Извини, – произнес он, стараясь, чтобы голос не звучал грубо. – Просто день не задался с самого утра, понимаешь. Подняли ни свет ни заря, да еще и Питер уехал.

– Понимаю, – Глэдис продолжала весело улыбаться. – Неохота работать с какой-то незнакомой девчонкой, к тому же, как ты наверняка думаешь, не особо опытной, да?

Точность, с которой Глэдис угадала мысли Филиппа, слегка смутила его.

– Нет-нет, что ты, – поспешно пробормотал он. – Ничего я такого не думаю. Кстати, насчет опытности, а где ты раньше работала? Несмотря на возраст, на стажера ты не очень похожа.

Глэдис звонко рассмеялась.

– Спасибо за комплемент, Филипп, но не так уж и юн мой возраст. Мне полных двадцать пять, я окончила университет три года назад и до прошлого месяца работала в отделе криминальной хроники «Питерсвуд Таймс»… Эй, Филипп, следи за дорогой!

Филипп в последний момент успел вывернуть руль, едва не врезавшись в железное заграждение на обочине дороги.

– Прости, – произнес он внезапно охрипшим голосом. – Где ты работала последние три года?

– В «Питерсвуд Таймс», – повторила Глэдис. – Питерсвуд – это такой маленький, Богом забытый городок в тридцати милях к югу от Лондона. Я в нем родилась, провела все детство и два года после университета. Там очень спокойно и невообразимо скучно. Криминальная хроника занимает от силы две колонки и состоит, в основном, из сообщений о мелких кражах и нарушителях общественного спокойствия. Да что с тобой, Филипп?

Пока она говорила, Филипп несколько раз переменился в лице.

– Да ничего, – ответил он. – Ничего, кроме того, что я тоже родился и провел все детство в Питерсвуде.

– Вот это да! – Глэдис широко раскрыла глаза от удивления. – Не думала, что встречу в Лондоне кого-нибудь из этого захолустья! А где ты там жил?

– На Нэрроу-стрит, – ответил Филипп, не желая вдаваться в подробности.

– Нэрроу-стрит! – словно эхо повторила Глэдис. – Я прекрасно знаю это место! У меня на этой улице живет близкая подруга Элизабет. В доме четырнадцать… Филипп, мы с тобой точно сегодня попадем в аварию!

На этот раз он все-таки выехал на обочину, но забора на ней по счастью не было. Пробуксовав несколько метров по песку, Филипп вернулся на шоссе.

– Прости еще раз, – проговорил Филипп, переводя дух. – Просто слишком много новостей для одного утра.

– Что на этот раз тебя так ошеломило?

– То, дорогая Глэдис, – медленно произнес Филипп. – Что дом четырнадцать по Нэрроу-стрит – это дом моих родителей, в котором я провел свое детство. А Элизабет – моя младшая сестра.

– Сестра? – воскликнула Глэдис. – Подожди, так ты старший брат Бетс? Тот самый Пип Хилтон? И ты меня совсем-совсем не помнишь?

– А должен? – удивился Филипп. – Мы разве были знакомы?

– Ну, по правде говоря, совсем немного. Но зато ты очень хорошо знаешь моего двоюродного брата Эрна Гуна. Мы когда-то вместе распутывали дело об украденной картине, помнишь?

– Конечно, помню! Но… ааа, понял! А я-то все думаю, откуда мне знакома фамилия Вуш? Ты из семьи Вушей, которые жили во флигеле у реки, да?

– Именно! – весело подтвердила Глэдис. – Вот, видишь, память к тебе возвращается!

– И вы еще тогда построили шалаш на дереве и следили из него за этими Ларкинсами, или как их там, – предавался воспоминаниям Филипп. – Ох, ну ничего себе!

– Да уж, – согласилась Глэдис. – Тогда я и подумать не могла, что когда-то буду работать бок о бок с Пипом Хилтоном! Ты мне тогда казался таким взрослым и важным, а я была маленькой сопливой девчонкой, дочкой садовника и горничной. Даа, а ведь я могла догадаться, когда ты сказал, что жил в Питерсвуде. Ведь девичья фамилия Бетс – Хилтон. А я и забыла.

На сей раз Филипп справился с управлением, хотя его машина все же слегка вильнула в сторону.

– Постой, – сказал Филипп. – Я не ослышался, ты сказала «девичья фамилия»? Бетс вышла замуж?

– Да, и давно, – ответила Глэдис. – Ты разве не знал? Она вышла замуж за Джекоба Лэммертона как только ей исполнилось восемнадцать. А ты, я смотрю, не очень-то интересуешься своими родственниками.

– Так получилось, – Филипп внезапно погрустнел. – Я действительно не виделся с ними с тех пор, как уехал из Питерсвуда. То есть с момента окончания школы. Отец всегда хотел, чтобы я работал в его фирме и впоследствии продолжил его бизнес, а мне это было совершенно неинтересно. Я всегда мечтал стать фотожурналистом и работать в криминальной хронике. Отец, конечно же, был против, а мама просто считала профессию журналиста недостойной истинного джентльмена, – Филипп горько усмехнулся. – Когда я закончил школу и твердо заявил о своем намерении поступать в Лондонский университет на факультет журналистики, отец закатил жуткий скандал. А потом заявил, что если я не переменю своего решения, домой могу больше не возвращаться. И я уехал.

– И что, ты с тех пор больше ни разу не виделся ни с родителями, ни с сестрой? – удивилась Глэдис. – Даже не пытался написать им?