Стажеры - [36]
— Ну-ка…
Он хотел войти в вакуум-отсек. Юра открыл и закрыл рот, но ногу не убрал. Это был Жилин, милый, славный, долгожданный Жилин, но Юра ногу не убрал, а вместо этого спросил:
— Что там у вас?
Он хотел произнести это небрежно, но на последнем слоге глотнул, и впечатление было испорчено.
— Да что у нас может быть… — неохотно сказал Жилин. — Пропусти-ка меня, — сказал он. — Мне там нужно взять кое-что…
В голове у Юры была каша, и в этой каше из собственных Юриных принципов и понятий в целости оставалась только инструкция.
— Подождите, Ваня, — пробормотал он и нажал кнопку вызова.
Капитан не отвечал.
— Юрка, — сказал Жилин, — да что с тобой, братец? Пропусти же меня, я оставил в скафандре…
— Не могу, — сказал Юра и облизнул губы. — Как я могу?… Вот сейчас капитан отзовется…
Жилин внимательно смотрел на него.
— А если не отзовется?
— Почему же не отзовется? — Юра уставился на Жилина круглыми глазами и вдруг схватил его за рукав. — Что случилось?
— Да ничего не случилось, — Жилин вдруг заулыбался. — Так не пропустишь?
Юра отчаянно замотал головой.
— Ведь нельзя же, Ваня… Ты же должен понять! — он даже перешел на «ты» от избытка чувств, ему очень хотелось расплакаться и в то же время было отчего-то хорошо и спокойно, и он знал, что ни за что не пропустит Жилина. — Ведь ты сам был стажером.
— Да-а… — неопределенно протянул Жилин, разглядывая его. — Соблюдаем букву и дух инструкции?
— Не знаю… — пробормотал Юра. Ему было стыдно и вместе с тем он знал, что ногу он не опустит. «Если тебе действительно надо войти, то не стой так, — мысленно взывал он к Жилину. — Бей меня в челюсть и бери, что тебе тут нужно…»
— Капитан Быков слушает, — раздалось из радиофона.
Юра все еще не в силах был собраться с мыслями.
— Алексей Петрович, — сказал Жилин в радиофон, — я хочу пройти в вакуум-отсек, а стажер меня не пускает.
— Зачем тебе понадобился вакуум-отсек? — осведомился Быков.
— Я оставил там «сириус» в прошлый раз… В скафандре забыл.
— Так, — сказал Быков. — Стажер Бородин, пропустите бортинженера Жилина.
Быков выключился. Юра с огромным облегчением убрал ногу. Он только сейчас заметил, что корабль больше не вибрирует. Жилин ласково посмотрел на него и похлопал по плечу.
— Ваня, вы только не сердитесь… — пробормотал Юра.
— Наоборот! — сказал Жилин. — На тебя исключительно интересно было смотреть.
— У меня такая каша в голове…
— Вот-вот… — Жилин остановился перед своим скафандром. — На этот случай и сочиняются инструкции. Хорошее дело, правда?
— Не знаю. Я теперь что-то перестал понимать, что в чему. Что хоть случилось?
Жилин снова потускнел.
— Что у нас могло случиться? — сказал он сквозь зубы. Искусственное питание. Таблетки вместо котлетки. Учебная тревога, стажер Бородин, только и всего. Рутинная, не реже одного-двух раз в течение рейса. В целях проверки знания инструкции. Великая вещь — инструкция! — Он вытащил из скафандра белый цилиндрик толщиной в палец и со злостью грохнул шторой. — Бежать мне пора отсюда, Юра. Бежать со всех ног, пока не надоело.
Юра глубоко вздохнул и посмотрел в коридор. Красные огни больше не горели. Пол больше не вибрировал. Юра увидел, как из каюты вышел Юрковский, посмотрел на Юру, величественно кивнул и неспешно скрылся за поворотом.
Жилин проворчал:
— Рыба ищет, где глубже, а человек — где хуже. Понял, Юрка? Здесь все хорошо. Тревоги учебные, аварии понарошку. А вот кое-где — похуже. Гораздо хуже. Туда и надо идти, а не ждать, пока тебя поведут… Ты меня слушаешь, стажер? По инструкции ты меня должен слушать.
— Подождите, Ваня, — сказал Юра, сморщившись. — Я еще, кажется, не очухался…
8. ЭЙНОМИЯ. СМЕРТЬ-ПЛАНЕТЧИКИ
Стажер Бородин, — сказал Быков, складывая газету, — пора спать, стажер.
Юра встал, закрыл книжку и, немного поколебавшись, сунул ее в шкаф. Не буду сегодня читать, подумал он. Надо, наконец, выспаться.
— Спокойной ночи, — сказал он.
— Спокойной ночи, — ответил Быков и развернул очередную газету.
Юрковский, не отрываясь от бумаг, небрежно сделал ручкой. Когда Юра вышел, Юрковский спросил:
— Как ты думаешь, Алексей, что он еще любит?
— Кто?
— Наш кадет. Я знаю, что он любит и умеет вакуумно варить. Я видел на Марсе. А вот что он еще любит?
— Девушек, — сказал Быков.
— Не девушек, а девушку. У него есть фотография девушки.
— Я не знал.
— Можно было догадаться. В двадцать лет, отправляясь в дальний поход, все берут с собой фотографии и потом не знают, что с ними делать. В книгах говорится, что на эти фотографии нужно смотреть украдкой и чтобы при этом глаза были полны слез или уж, во всяком случае, затуманивались. Только на это никогда не хватает времени. Или еще чего-нибудь, более важного. Но вернемся к нашему стажеру.
Быков отложил газету, снял очки и посмотрел на Юрковского.
— Ты уже кончил дела на сегодня? — спросил он.
— Нет, — сказал Юрковский с раздражением. — Не кончил и не желаю о них говорить. От этой идиотской канцелярщины у меня распухла голова. Я желаю рассеяться. Можешь ты ответить на мой вопрос?
— На этот вопрос лучше всего тебе ответит Иван, — сказал Быков. — Он с ним все время возится.
— Но поскольку Ивана здесь нет, я спрашиваю тебя. Кажется, совершенно ясно.
