Стажёр - [41]

– Слушай, Лесничий! – повысил голос Лысый. – Если ты такой у нас умный, то почему до сих пор не разобрался с тварями? Деньги-то на исследования регулярно из казны получаешь. А куда они утекают? Надо было бы уже давно моему ведомству с этим вопросом разобраться.

– Это те жалкие крохи ты называешь деньгами? – вскочил со своего места сухопарый. – Да если бы мы снарядили экспедицию к Старому Городу, как я прошу уже который год, то давно нашли бы ответы на многие вопросы. Так нет, большая часть денег уходит на содержание твоих агентов-провокаторов и стукачей всех мастей. Они уже всех новорожденных готовы записать в отверженцы, лишь бы только их не лишали премиальных.

– Так, все! – Верховный почувствовал, что у него начинает раскалываться голова. Верный признак надвигающейся многодневной мигрени. – На сегодня хватит. Собираемся тем же составом через декаду. Все свободны. Лесничий и Алхимик, останьтесь.

Когда троица важно удалилась, Верховный позволил себе помассировать пальцами виски.

– Когда твой человек появится? – поморщившись, обратился он к Алхимику.

– У меня уже два месяца как травяной сбор закончился, мигрень постоянная, ночью заснуть не могу.

– Должен сейчас на пароме плыть, – прогнусавил тот, – значит, завтра днем уже в Городе будет.

– Хорошо, до завтра дотерплю. – На лице Верховного промелькнуло подобие улыбки. – Ну, что там все-таки с Исходом? Что говорят ученые мужи?

– С точностью на этот вопрос ответить сложно, – начал Алхимик, но увидев нетерпеливый жест Верховного, быстро продолжил: – мои архивариусы из магистратуры раскопали в библиотеке один интересный манускрипт, датированный началом второго столетия, по всей видимости, как раз времен Арчи Мудрого. Так вот, там оказалась интересная сравнительная таблица значений активности подпочвенных спор. Вообще-то этот манускрипт мне попадался и раньше в руки, но подлинность его мы смогли подтвердить совсем недавно. Вы же знаете, как много развелось за последнее столетие подделок.

– Прошу тебя, – поморщился Верховный, – избавь меня от ненужных подробностей.

– Простите, мне показалось, что это важно. Так вот, чтобы быть совсем кратким, мы сопоставили значения таблицы трехсотлетней давности с данными, полученными от недавнего образца. Я, конечно, не знаю, какой именно методикой расчетов пользовался мой неизвестный предшественник, но надо заметить, что и тогда каким-то образом умудрялись достигать весьма недурственных результатов. Возможно, в арсенале ученых той поры были какие-то утерянные со временем реагенты или даже приборы, позволяющие…

– Алхимик! – в очередной раз прервал того Верховный.

– Давай лучше я, – пришел к тому на помощь Лесничий. – Данные той таблицы практически идентичны с полученными нами. Точнее сказать, наши цифры по ряду показателей даже превышают старые значения.

– И? – нетерпеливо протянул Верховный.

– Из различных летописей той поры мы знаем, что как раз тогда и происходили сильнейшие Исходы.

– И?

– Можно ожидать чего-то подобного, – осторожно закончил Лесничий.

– Вот как? Значит, можно ожидать? – Верховный взглянул на него из-под своих кустистых бровей. – А также можно не ожидать?

– Все-таки лучше ожидать, – неуверенно проговорил тот.

– Почему вы оба не можете это озвучить на общем собрании? Вы все привыкли возлагать ответственность на вашего Верховного? Вот Страж, например, уверен, что его доблестные воины отразят любое нападение на гарнизоны. Естественно, если получат двойное довольствие. – Он недобро усмехнулся… – Судья, тот вообще решил, что живет в Эру Равновесия. Хотя, судя по тому, что у него слуг вдвое больше, чем у меня, а про количество жен и малолетних содержанок я вообще молчу, то да, он живет даже не в Эру Равновесия, а в Золотом Веке, по меньшей мере! – Верховный постепенно распалялся. – А я вам отвечу почему. А потому, что вам всем просто все равно, что происходит за Быстрой Водой. Когда вы последний раз сами были в Лесу? А? Экспедиция! – передразнил он Лесничего. – Где ты был, когда мой сын семь лет назад ушел с группой добровольцев в Лес и не вернулся? Где?

– Но вы же сами были против этого, – залепетал сухопарый. – Я не решился ослушаться.

– А, видимо, надо было. – Верховный как-то сразу сник. – Идите, – махнул он рукой.

Уже когда они были в дверях, он окрикнул:

– Алхимик! Стой! Что там с твоими хвалеными приспособлениями, как их там? Огнебросами?

– Огнеметами, Ваша Великосветлость!

– А попроще никак нельзя было назвать? – проворчал Верховный и, остановив взмахом руки готовый политься на него поток ненужных объяснений Алхимика, продолжил: – Пусть будет огнемет. Ну, так и что с ними, когда будут доставлены к башням?

– Уже доставлены, – поспешил заверить его Алхимик. – Начинаем уже их монтировать на стенах. Я сам лично отправлюсь после Празднования проверить, как они пристрелены.

– Вот это правильно. Вы вдвоем лично за это отвечаете. Поручать это Стражу не хочу. Вечно его вояки все напутают.

Тогда его в два голоса заверили, что непременно так и будет.

Когда же наконец за этими двумя закрылись тяжелые распашные двери, Верховный позволил себе откинуться в кресле и закрыть глаза. Эта чертова мигрень, преследовавшая его с того самого дня, когда ему сообщили о гибели сына, совершенно выбивала из колеи. Помогал только отвар лесного сбора, который доставал для него Алхимик.