Стажер диверсионной группы - [10]

Чем-то Хосеб напоминал «лицо кавказской национальности», но отдаленно, разве что жгучей своей чернотой. Но до чего ж похож на пирата! Ему бы еще серьгу в ухо… Капитан Алатристе!

Я быстрее всех прикончил свою порцию (растущий организм!), тщательно облизал ложку и спросил, выдерживая невинное выражение на лице:

– А вы как в мою группу попали?

– В твою? – хмыкнул Альбиков.

– А то!

– Ну, ты и наглец…

– Наглость – второе счастье! – сказал я назидательно.

– Может, и так… Знаешь, сколько нас по всяким кабинетам таскали, про тебя выспрашивая? Попался бы ты мне тогда – придушил бы точно!

– Меня?! – комично изумился я. – За что?

– За шею! Даже Петя рычать начал, а его вывести – это надо уметь! Вчера в Москву вызвали, сказали, что тебя будем сопровождать. Знакомы, мол, в паре боестолкновений вместе поучаствовали… Спелись, в общем.

– Сопровождать, значит…

– Ага. Окружим тебя вниманием и заботой.

– Дойдешь? – участливо, без всякой подначки спросил Петр, явно имея точную информацию о моих многочисленных контузиях.

– Дойду, – вздохнул я. – Тренировался изо всех сил. По лесу с полным рюкзаком маршировал, километров двадцать в день. Как чувствовал, что пригодится!

– Нормально, – одобрительно кивнул Альбиков. – Надеюсь, что нам долго блукать по лесам не придется.

Собирался пойти дождь, и наша группа перекочевала в полуразгромленный аэровокзал. Когда начало темнеть, на аэродром, прямо к зданию приехал целый кортеж – три «эмки», два трехтонных грузовика. Из легковушек начали выбираться военные в щегольских коверкотовых гимнастерках и синих шароварах с золотыми лампасами. На петлицах блеснули звезды[16]. Из грузовиков высыпали три десятка автоматчиков и мгновенно оцепили здание.

– Эге, так это сам комфронта! – шепнул Альбиков. – Отряд, смирно!

Мы построились в короткую шеренгу. От машин к нам подошли всего три человека. Генерал с четырьмя звездами, и два майора – один довольно пожилой, явно из запаса, с медалью «20 лет РККА» на груди, а второй – молодой, в щегольских хромовых сапогах кавалерийского образца.

У Кирпоноса было усталое лицо давно не спавшего человека. Он подошел к нашему строю и почти минуту молча стоял, поочередно разглядывая нас красноватыми глазами.

– Здравствуйте, товарищи! – наконец сказал комфронта.

– Здравия желаем, тащ генерал-полковник! – по-строевому рявкнул Валуев.

– Готовы?

– Да, товарищ генерал-полковник! – ответил Петр за всех.

Михаил Петрович подошел ближе и встал напротив меня:

– Игорь Петрович Глейман?

– Так точно, тарщ генерал-полковник! – браво отрапортовал я.

– Похож! – обронил Кирпонос, рассматривая меня в упор. – Правда, Валер Иваныч?

Пожилой майор сделал несколько шагов и встал рядом с генералом.

– Вылитый отец! – после цепкого взгляда на мое лицо подтвердил Валерий Иванович. – А ведь я тебя, Игорь, на руках качал, когда мы с твоим батькой в одном полку служили! Привет ему передавай от меня! Скажи так: замкомвзвода Валерка Белоусов жмет мозолистую руку! Он поймет…

– Так точно, тарщ майор! Передам в точности! – серьезно ответил я.

Генерал и майор переглянулись, и после небольшой паузы Валерий Иванович тихонько сказал:

– С Империалистической этих слов не слышал…[17]

– Так точно! – в тон ему ответил Кирпонос, и старые вояки негромко рассмеялись.

– Растет смена! – довольным голосом резюмировал Белоусов.

– Ладно, это все лирика, а теперь по делу! – спохватился комфронта, сделав несколько шагов назад, чтобы видеть всю нашу четверку. – О цели задания вы все прекрасно осведомлены. Не буду лишний раз говорить, что обстановка на Юго-Западном фронте чрезвычайно сложная. Немцы рвутся к Киеву, а резервов у меня нет. Красноармейцы сражаются героически, отбивают атаки, но это очень трудно – остановить наступление двенадцати дивизий, из которых пять – танковые, а две – моторизованные дивизии СС! Честно вам скажу – я, хоть и атеист, готов молиться о прорыве группы подполковника Глеймана! Поддержка его танков была бы настолько кстати, что весь мой штаб будет кричать «ура!», когда глеймановцы ударят в тыл фон Клейсту! Мы готовы на все! Бомбардировщики «ТБ-3» отогнаны отсюда на дальние аэродромы. Как минимум две сотни этих «туберкулезов» мы задействуем в «воздушном мосту», перебросим солярку и боеприпас, а в обратный рейс самолеты примут раненых.

– Вы только связь нам с Петром Дмитриевичем дайте! – добавил майор Белоусов. – На вас вся надежда!

– Мы не подведем, товарищ генерал-полковник, – спокойно сказал Хуршед.

– Хорошо! – ответил комфронта и, после долгой паузы, обернулся к парню в кавалерийских сапогах и позвал: – Витя, подь сюды!

Молодой майор подошел и протянул Кирпоносу тонкую папку.

– Здесь диапазоны радиочастот и шифры для связи со штабом фронта! – пояснил генерал и буквально воткнул папку в руки Валуева.

– Время сеансов? – уточнил Петр.

– Мы будем слушать эфир круглосуточно! – ответил майор Белоусов. – Я лично отвечаю за эту операцию.

– Удачи вам, ребята! – по-простецки сказал Кирпонос.

Пожав всем руки, комфронта уехал, а я лишь головою покачал. Генерал-полковник был человеком отважным и, вероятно, неплохим командиром, но стратег из него никакой. Не дотягивает он до командования фронтом.