Стая - [18]

— Так зачем ты себя так мучаешь? — несказанно удивился Лай. — Ты же локки! Вы вольны носить все, что угодно, никто и слова не скажет! Ты что — не знала? А кто твой наставник? Он тоже сейчас в Бае?

— Почему ты задаешь столько вопросов? — снова подозрительно спросила Кота. Она решила пока не говорить, что даже не знает, кто такие локки. Вдруг это еще пригодится. — Ты что, сам — эти самые локки?

— Нет, — как-то чересчур поспешно ответил Лай, даже замотав головой для убедительности, точно быть локки для него чуть ли не позорно. — Я просто удивился, встретившись с локки лицом к лицу. Почему-то маги обходят наш город стороной, хотя в соседних появляются довольно часто и пользуются своими привилегиями. — Он поперхнулся, кашлянул и, окончательно смутившись, добавил: — Ну, как говорят…

— Ну, ладно, — обрубила Кота, решительно поднимаясь с полурасколоченного ящика, где сидела во время разговора, давая отдых натертым ступням. — Меня ждут! — И решительно пнув кучу белого тряпья в сторону, направилась к проходу.

— Ходить здесь босиком, — усмехнувшись, заметил Лай, — я бы не советовал. Если дороги ноги, конечно… Как бы ни были ужасны эти старомодные туфли, все-таки придется их надеть.

Кота с ненавистью глянула на кожаные колодки, вздохнула и вспомнила мостовую, уже с самого утра загаженную остатками пищи, да усеянную керамическими осколками. И была вынуждена признать, что парень прав. С тоской поглядела на Лая (снизу вверх, поскольку Кота была почти вполовину ниже), потом на туфли. Тяжело вздохнув, с трудом втиснула в них распухшие от непривычной обуви ступни. Шагнула и сразу охнула от боли. Кровавые мозоли сразу дали о себе знать. Но, покосившись на Лая, стиснула зубы и твердой походкой направилась к выходу из закуточка. Там, не пуская никого внутрь, терпеливо ожидал Авес.

— Может, еще увидимся, — услышала она хриплый голос Лая. Казалось, парень сам не верил в это. — Найдешь меня на пустыре за стеной, около старого мосточка через Ори. Я там почти каждый вечер тренируюсь…

Чем тренируется новый знакомый, Кота уже не расслышала, поскольку шум празднующей толпы заглушил все звуки.

— Что так долго? — почти раздраженно проворчал Авес, хватая сестру за руку. — Теперь рискуем потерять своих — станут ли нас ждать!

Но Кота лишь блаженно улыбнулась. Да, на ней все еще был уродливый рыжий парик, да стискивающий ребра корсет, но от чулок, страшно натирающих внутренние стороны бедер, да тяжелых юбок, тянущих тело к земле, она все-таки избавилась! И уже это несказанно радовало. И пока Авес тащил ее за собой, уныло пытаясь найти в толпе братьев, Кота вспомнила о недавней встрече и неожиданно для себя улыбнулась. Было что-то трогательно-наивное в смешном нескладном пареньке…

Внезапно из скопища народа возник угрюмый Ломлес и потянул девушку за локоть.

— Ну, где вы пропадали? Мы уже час рыскаем по всей площади! — нахмурившись, ворчливо выговаривал он. — Не надо было брать девчонку, одна забота — следить, как бы чего не случилось.

Ломлес ворчал и ворчал, дергая сестру за руку. Было так хорошо еще минуту назад, а теперь раздражение рвалось из груди, сметая все страхи.

— Да ничего со мной не случится! — Кота вырвалась из цепких рук. — Вообще, можете идти себе по своим делам, а я буду одна развлекаться!

Они еще узнают, что Кота сама может о себе позаботиться! Девушка зло передернула худенькими плечиками, когда скривившийся Ломлес сунул в руки мешочек с деньгами, у нее уже есть один. Но, когда яркие камзолы Ломлеса и Авеса исчезли за фигурами обывателей, Кота запаниковала, поскольку впервые осталась одна, а толпа народа показалась огромным страшным чудищем. В лесу все знакомо, там спокойно и каждый куст родной. Здесь же чужие запахи, сбивающие с толку многообразием и порой неприятным ощущением в гортани. Кота сглотнула, выпрямилась, и смело осмотрелась. Она не должна показывать страха. Братья вполне могли наблюдать за ней, стремясь узнать, как Кота себя поведет в этой ситуации. Это был любимый способ воспитания щенков в стае: бросить и позволить мелкому самому научиться выбираться из сложной ситуации.

Кота не доставит им такого удовольствия. Братья же потом целый год будут ей вспоминать эту неудачу! А Врадес, как узнает — совсем затюкает! При этом девушка лукавила сама с собой, поскольку знала — стая никогда не оставит щенка без поддержки. Что бы не случилось, братья рядом, и она не попадет в беду.

Поправив парик, пошла вперед, надеясь самой понять, как нужно вести себя в непривычной ситуации. Мужчина в странной плотной рубахе с двумя хвостами на заднице, который шел впереди, кинул мелкую монетку трактирщику, стоящему на улице с бочонком и уродливой керамической кружкой. Тот сразу налил янтарной прозрачной жидкости и протянул покупателю. Мужчина, не отрываясь, залпом выпил содержимое, довольно фыркнул, утер рот рукавом и, хлопнув трактирщика по плечу, пошел дальше.

Кота тут же подскочила к трактирщику, всучив тому монету, которая первой попалась в руку из мешочка. Опешивший трактирщик растерянно крутил в руках золотой кругляш, размышляя — чего хочет эта явно знатная с виду дама. Кота же ловко перехватив керамическую кружку, сама налила янтарной жидкости и опрокинула себе в рот. Но тут же захлебнулась бурлящими пузырьками. Вытаращив глаза, поспешно сплюнула горьковатую жидкость. Отфыркавшись, постаралась придать лицу довольное выражение и хлопнула по плечу трактирщика. Тот, совсем окосев от происходящего, медленно поехал в сторону и, не удержавшись, плюхнулся на бок, уронив драгоценный бочонок. Сквозь трещину в дереве, будто рану, просочилась на грязные камни светло-желтая жидкость.