Стая - [8]

Оба парня понравились Виктору, и он прямо спросил:

— А что, хлопцы, верно поступили с Карцевым или нет? Только честно.

— Хотите честно? — азартно переспросил Саша и оглянулся на товарища.— Как, Боря, а? Рубанем?

Добродушная улыбка сползла с лица Волкова.

— Что значит «рубанем»? — Он твердо посмотрел в глаза Саше.— Карцев вел себя, как последний сукин сын.

— На институтском собрании? — живо осведомился тот.

— Да, на собрании.

— А в ту ночь, в общежитии?

— Я тебе уже говорил,— покачал головой Волков.— После того собрания я ни одному слову его не верю.

— Ага! А до этого верил?

— Просто не было случая узнать его раньше.

— Брось. Он целый год у нас учился. Мало тебе?

Приятели, забыв о Викторе, ожесточенно заспорили.

При этом Саша закипал все сильнее, а Борис становился все упрямее и спокойнее.

— В чем все-таки его вина? —чуть не кричал Саша.— Ведь на собрании даже Бухаров признал, что Карцев тут ни при чем.

— Бухаров твой был пьян и мог все забыть. А мог и соврать. Это ты тоже прекрасно знаешь.

— Верно! Но тут он не врал! Если хочешь знать, ему даже выгоднее было взять Карцева в свою компанию.

— Он еще и дурак, как тебе тоже известно,— небрежно пожал плечами Борис.

— И все-таки собрание вели необъективно, предвзято! Вот Карцев и сорвался!

— Тем не менее он не имел права оскорблять всех и пороть черт знает что.

— И вина у всех была разная, а наказали всех одинаково и на всю железку! — не унимался Саша.

— Тоже верно,— согласился с ним Борис и обернулся к Виктору.— Знаете что? Вам уже теперь кое-что ясно, надеюсь?

— Кое-что да.

— Поговорите-ка еще с Инной Долиной из нашей группы. Уж она-то Карцева знала лучше всех нас.

— Гениальная идея! — воскликнул Саша.— Сейчас я вам Инку представлю.

Он сорвался с места и исчез в аудитории.

— Они дружили? — спросил Виктор.

Борис кивнул головой.

— Кажется, даже больше.

— И сейчас видятся?

— Вот этого не скажу, не знаю. Но если видятся, то она вам сама скажет. Инна человек прямой.

В коридоре снова появился Саша. Рядом с ним шла невысокая, ему по плечо, черноволосая девушка, на ярких влажных губах ее играла улыбка, она что-то весело говорила Саше, блестя темными, чуть подведенными глазами. «Эффектная девушка»,— подумал Виктор.

Подойдя, девушка свободно протянула ему руку.

— Инна.

— Виктор.

— Ну, а мы пойдем,— сказал Саша, беря Бориса под руку— Ты, Инна, потолкуй с товарищем начистоту.

Девушка ослепительно улыбнулась.

— С удовольствием.— И, когда ребята отошли, спросила: — О чем же мы будем толковать?

Виктор, чуть-чуть стесняясь этой обезоруживающей улыбки, сказал:

— Мне хотелось расспросить вас о Толе Карцеве. Вы, кажется...

Девушка улыбнулась и просто сказала:

— Да, мы дружили. А что?

— Ничего. Но теперь вы не дружите разве?

— Почему вы меня об этом спрашиваете? Ведь я могу и не ответить.

Она продолжала улыбаться. Но Виктор уже не улыбался в ответ. Ее ослепительная улыбка начинала почему-то коробить его. Девушка словно отгораживалась этим от него, отказывала в прямом разговоре.

— Потому что с Толей плохо,— медленно сказал он, глядя ей в глаза и стараясь уловить впечатление, которое произведут его слова. Он уже не верил, что девушка будет с ним до конца искренна. Но Инна, видимо, и не думала притворяться.

— Он виноват сам,— сердито сказала она.— Во всем только сам.

— В чем же «во всем»?

— В том, что с ним случилось.

— Вы не верите его объяснениям?

Девушка решительно покачала головой. Сейчас она уже не улыбалась.

— Это не имеет значения.

Виктор удивленно посмотрел на нее.

— То есть как?

— А так. Важно не то, верю или не верю ему я. Важно, что ему не поверили вообще. Важно, что его исключили из института и из комсомола,.

Виктор не успел ответить. Прозвенел звонок.

— Знаете что,— торопливо сказал он.— Можно с вами договорить на следующей перемене?

Девушка снова улыбнулась.

— Конечно.

— Вот и прекрасно.

Это получилось у него суше, чем следовало.

Прогуливаясь по пустынному коридору, Виктор пытался сосредоточиться и вспомнить все, что узнал, соединить воедино, понять, наконец, что же произошло с этим, пока незнакомым ему Толей Карцевым, который вот уже два дня, как занимал все его мысли.

Но сосредоточиться не удавалось. Внимание отвлекали голоса, доносившиеся из-за дверей аудиторий, какие-то объявления на стенах, листки-«молнии», шутливый фотомонтаж, наконец, люди, проходившие мимо него.

Виктор некоторое время еще ходил не спеша по коридору, но вдруг, торопливо досмотрев на часы, устремился вниз по лестнице, перескакивая через ступени.

Слегка запыхавшись, он вбежал в комитет комсомола. В первой комнате, как и раньше, никого не было.

Шарапов оказался один и, хмурясь, что-то писал. Когда Виктор вошел, он поднял голову, скупо улыбнулся и сказал:

— А, тезка. Ну, что скажешь?

Виктор усмехнулся.

— Во-первых, я забыл тебе отдать ключи.

Они как-то незаметно, по комсомольской привычке, перешли на дружеское «ты».

— Какие еще ключи? — удивился Шарапов.

— Беспризорные. Которые валялись там на столе.— Виктор кивнул в сторону первой комнаты.— Не дело это, милый мой. Небось документы запираете.

Шарапов, покачав головой, взял ключи.

— Ох, уж эта Машенька. Ну, а во-вторых что?