Статус неизвестен - [32]
Самородов пытался построить мостик между собой и заброшенной группой, через личные ощущения оценивая особенные черты врага. Авантюрный характер поведения говорил либо о не четкой субординации внутри отряда, либо об отсутствии диверсионного или иного задания имеющего конкретные сроки исполнения.
У них есть, должно быть, — говорил он себе, — что-то вроде контрольного срока выполнения операции. Узость поведенческого стереотипа ограниченная временными рамками проявленного решения. Им нужно было так суметь воспользоваться условиями чужой планеты, чтобы не расшифровать себя понапрасну. Но на момент принятия последующих решений, подытоживая то малое что он узнал, Самородов безоговорочно признавал, что статус группы оставался ему неизвестен.
По кодертайпу связи пехот-командер отдал приказ усилить охрану и ввести пассивное наблюдение за объектами стратегического характера. Круглосуточно прочесывать силами ополчения рокадные коммуникации, отпугивая от них диверсантов, создав видимость активности вокруг узловых объектов. Под понятие объектов стратегического характера подпадали топливно-перегонный завод, защитные материковые станции, элеваторные эстакады, резервно — энергетический комплекс, селургивные цеха литейного производства, штампо прокатные объединения и предприятия полетно-наземного машиностроения. Макаронная фабрика по совместительству выпускающая горнопроходческую взрывчатку и пороховые смеси. Сборочные верфи надпространственных кораблей и еще, по мелочи, три десятка объектов, в которые входят и очистные канализационные сооружения, военная академия и завод по производству гладкоствольного и нарезного оружия.
И прочее, прочее, прочее-до чего враги очень охочие.
Объять необъятное и опередить на контр ходах засланных казачков, победив в противоборстве ошибок.
С тех пор как вражеский корабль коснулся поверхности Фракены, Самородова охватило беспокойное чувство что ни быстрой развязки, ни счастливых случайностей в этом деле не будет.
Потребовалось не мение получаса, чтобы Парс почувствовал себя если не в полном порядке, то значительно лучше. Рон сходил к протоке и не выпуская перезаряженный «люгерт» достал со дна обраненый хеклер. Он набрал в фляжку воды и обмыл рану на ноге товарища. Затем обработал ее из обеззараживающего баллончика вынутого из спец пакета, покрыв тонким, прозрачным, дышащим слоем. Раны на пальцах рук оказались незначительными, но их, для надежности, тоже обработали. Убедившись что с Парсом все в порядке Рон сбегал в низинку, пошурудил в кустах и вернулся толкая планирующие носилки. Крейга запаковали в термо поляризованный мешок и вновь пристегнули ремнями.
Глупые птахи пели радостно и самозабвенно, щедро одаривая трелью теплый струящийся свет, добирающийся до подножия деревьев желтоватыми вялыми пятнами, точно за время пути немного устав и поистрепавшись.
До окончания назначенного времени сбора оставалось восемь минут без малого. Космодесантники ловили каждый шорох, устроившись меж мощными корнями, схожими с танцующими брачные танцы питонами.
Ожидание-самая примитивная из доступных человеку физических пыток.
Что такое подстраховка оба знали хорошо. Но в нарушение приказа помощ могла сыграть медвежью услугу. Кинувшись искать и прикрывать Иллари они могли навредить. Заставить волноваться, отвлечь и тем подставить своим незапланированным присутствием. Но пустота бездействия намного хуже ада ожидания. И они заполняли эту пустоту словами, становясь еще тревожнее, когда стрельба прекращалась.
Растянутая в смертельную паузу тишина пряталась в спокойной и не взволнованной пустоте, делая лица еще мрачнее.
— В четвертый раз, — чуть дернувшись в слух сосчитал Рон, ломая в руках пополам невинную веточку.
Они проживали свои жизни под чужими именами и легендами, на чужих планетах, щурясь от чужого солнца. И все что было твоим хоть на время, тоже претендовало на свою толику слабости, обременяя смирением ожидания.
Собственный голос в сравнении со звонкой трелью птиц казался Парсу хриплым и напряженным:
— Никак не выходит у меня из головы мой спарринг-партнер. Ведь он не дрался в полный контакт, а так, только щупал меня, ускоряя темп.
— Думаешь разведка? — Тут же верно оценил предположение товарища Рон.
— Почти уверен, — вытянув руки и положив на согнутые колени ответил Парс. — Меня он пробовал на прочность и чужих глаз боялся не меньше моего. Поэтому и рванул, когда заметил приближение тех двоих, которых ты уложил в каменном лабиринте.
— Почему тогда не позвал их на помощ?
— Опытный, вот и не стал ломать игру своего командования. Не забывай, армия и разведка-структуры алчущие славы порознь. Медали в основном дают за храбрость, а не за сообразительность. Храбрецом будет признан тот, кто нас с тобой поймает.
Рон, вместо ответа, характерным жестом потрепал мочку уха, намекая что Фракам не видать космических десантников как своих ушей. Он увидел Иллари первым. Тот вышел из за дерева, держась тени. Иллари еще дышал боем, который сорвал с него все наносное, за чем проступила общая сущность разведчика и диверсанта. Его движения обрели хищную угловатость. Он напоминал довольного собой, ушедшего от гончих травленого волка, символизируя всевластие удачи. Глаза задиристо горели, словно их вынули из раскаленной печи, подозрительные, усталые, но не таящие в себе и тени поражения. Горячее дыхание разогревшегося метала хеклера опаляло его ладонь.
Джульетта была голой, но не чувствовала себя уязвимой, потому как законно предполагала, что находится дома одна. Дэвид сдернул полупрозрачную занавеску для душа с яркими тропическими рыбками и закрутил в нее мокрую девушку, которая и сообразить не успела, что ее похищают. Но она быстро преодолела ступор жертвы. Джульетта завизжала, не выпустив из рук работающий фен. Дэвид вытащил извивающуюся девицу в коридор. Выбил вилку удлинителя из розетки на противоположной стене и ринулся в прихожую.
Лучистые плети перемежающихся полей светящейся паутиной оплели воздух. Они вились узорами, сотканными из энергии портала. Мерцающий пузырь вздрагивал и покачивался, окутывая шлейфом бесшумных вспышек. Текучий, переменчивый свет, точно дождем омыл шар. Джульетта крепко зажмурилась. Но за веками плотно закрытых глаз, то и дело, вспыхивали искорки молний. Фосфоресцирующий шар зорба завращался, лопнул и рассыпался. Оболочка растворилась, словно клуб дыма, со сверхъестественной быстротой и бесшумностью. Оросив помещение ослепительным дождем. Воздух обдал холодом. Джульетта вздохнула и тотчас закашляла, открывая глаза и вглядываясь в не пойми чего. «Воняло гадостно.» Свет едва сочился через пробоину в низко нависающем потолке, затянутую хрупкой изморозью.
Через агонию и боль Миос впитал кристалл Висмута. Человеку с Земли, Михаилу Осипову — не впервой такого рода трудности, но не все прошло гладко. Спасение своей жизни и жизней его соклановцев взяло свою цену. Произошла смена боевого класса…
Я попал. И в прямом, и в переносном смысле слова. Если в моем мире музыка и танцы вызывают у людей радость, то на проклятых просторах Антерры артисты повергают людей в первобытный ужас. Заунывная песня способна сравнять с землей целый город, а рэпер Моргенштерн вообще сошел бы за стихийное бедствие. И ангелы тут отнюдь не такие душки, какими их рисует религия. Грех имеет форму, покаянию не подлежит, и если ты стащил шоколадку в «Пятерочке», то готовься стать Грешником после смерти, потому что грехи простительны только ангелам. Такой вот гребаный мир. Пришлось учиться выживать.
Мир который кажется создан равным для всех. Для развития в культивации необходимы минимальные требования: обладание каналами одного вида энергии, и минимальные знания о предстоящем впереди пути. Мир в котором даже крестьянин может обладать телом сокровищем.Мир — равных, но среди равных, всегда есть те кто равнее других.Дрейфующая земля плывущая в пустоте, вокруг неё вращаются две звезды, желая испепелить вечно воюющих: людей, орков, и множество других враждебно настроенных созданий.Человек с необычной родословной со своими товарищами, находятся под вечной угрозой смерти, усмиряя множество злобных существ которые оказывают давление на жителей королевства.
События тем временем начинают закручиваться. Стоило герою устроиться и «встать на крыло», как изменчивые ветры ломают крылья и бросают его в ураган. И что делать? Нужно вновь как-то бороться. Теперь главный герой вновь попадает «из огня да в полымя», узнавая, причем неожиданно близко, о «древних — величайшей цивилизации поработителей».
