Статус неизвестен - [12]
Намокшая бандана сползла Парсу на глаза. Он сорвал с головы платок и отчаянно гребя ногами, чтобы оставаться на поверхности, наспех обтер им лицо. Силы покидали быстрей чем пробирал пронизывающий до костей холод. Оскалившийся острыми клыками, порог ревел и плевался густой шипящей пеной. Парс едва не сбросил ранец и не отстегнул ремень, чтобы хоть как-то сохранить силы и попытаться преодолеть опасное место, когда его сзади, с двух сторон подхватили и потащили к берегу две сильных руки. На прибрежный галечник троица выбралась уже на четвереньках. Все косточки стонали и молили о тепле и отдыхе. Вода стекала ручьями, а ушибленные руки и ноги едва сжимали оружие.
— В таком месте нас легко пришить, — отплевываясь, громко произнес Рон. И сев на корточки сам, стал поднимать товарищей. Наконец они встали и побежали вверх по голой каменной осыпи, карабкаясь и подтягивая друг-друга. Мокрые, гладкие камни разъезжались под ногами, устраивая маленькие лавины. Перекинув тело на уступистый берег Иллари помог забраться товарищам. И они провалились в лесную чащу, поросшую у опушки, достигающей груди человека, травой. Они рухнули в эту зелень едва прекрывшись навесающими ветвями деревьев.
Не прошло и тридцати секунд, как разрубая лопостями жемчужно-серое небо показался вертолет» Соколарис». Он летел вдоль реки, неторопливо осматривая оба берега, то опускаясь, то вновь поднимаясь вверх. Десантники переползли за стволы и затаились, пытаясь согреть дыханием кончики пальцев. В каленой ткани-хамелеонке были проложены специальные нити, состоящие из своеобразных гирлянд объективов и мониторов. Крохотные объективы снимали и записывали изображение позади облаченных в специальную одежду десантников и транслировали ее на мониторы, расположенные спереди. А через объективы, на передней части костюмов изображение передавалось на мониторы на задней поверхности одежды. С какой стороны не посмотри, человек становился практически незаметным, почти полностью сливаясь с окружающей его местностью. Десантники включили, вшитые в планку одежды, трансляторы маскировки и неподвижно замерли, стараясь не дрожать от холода.
Два авиационных пулемета закрепленные на подкрылках по правому и левому борту вертолета имели великолепную оптику и широкий угол обзора. Пилот не спешил, предоставляя возможность электронному мозгу проанализировать целый комплекс экосистемных факторов. От диструктивных, не природного происхождения, образований, не совпадений с фотослепком данной местности. Несвойственных времени года цветовых пятен и аллогичной прерываемости линий или малейшего нарушения перспективы данной материковой зоны. В мельчайших подробностях занесенной в электронную память вертолета. Словом, все что оказывалось не как всегда, проверялось нейросетевыми логическими центрами и подавлялось самонаводящимся огнем. Бортовой компьютер пискнул, обозначив на экране встроенного в шлем монитора, вызвавший подозрение шевельнувшийся холмик, и пилот, не мешкая ни секунды пустил короткую очередь.
Похожее на куницу, едва выбравшееся из своей норы остромордое существо не успело понюхать воздух, как тут же намокшей кровью меховой дырявой тряпкой было прибито к земле. Пулемет стрелял очень кучно. Еще две, угодившие примерно в то же место огромные длинные пули обрушили свод норы, погребя под извилистым ходом весь выводок, так неудачно выбравшейся на охоту самочки-матери.
«Соколарис» повисел еще немного, ловя прицелами повторное движение и полетел дальше, ритмично вращая свистящими лопастями.
Иллари перевел дух, когда вертолет скрылся за петляющей излучиной реки. Он вздохнул облегченно, и сев, привалился спиной к бугристому стволу дерева, за которым только что прятался:
— Пора поговорить начистоту. Три минуты отдыха.
Стебельки травы задвигались и примялись. Как бы в воздухе, бестелено, висели «отрубленные» мокрые головы. Телекомная ткань работала великолепно. Приподнявшиеся, абсолютно невидимые два его товарища внимательно слушали, что последует дальше, не забывая работать по местности. Фактически все трое смотрели в разные стороны. Иллари прикрывал тыл на ближнем, плохо просматривающемся секторе. Рон, правый исток реки и подступающий к самой воде на противоположном берегу лес. Парс, направление, куда скрылся вертолет, склонившиеся над самой водой, сразу за перекатами, заросли и выдвигающуюся над ними непроглядную чащу до самых заснеженных гор.
Для этого не нужно было никаких команд. Действия подобного рода были доведены до автоматизма и стали привычкой-второй кожей десантников.
После смерти Крейга, Иллари становился в команде старшим по званию и по праву взял командование группой на себя.
— То, как умер Крейг, — без предисловий возобновил разговор Иллари, — выглядит неправдоподобно глупо, а значит имеет все шансы считаться делом подстроенным. Но Крейг не такой дурак, чтобы убить себя без веской на то причины.
Парсу, как и всем, было холодно в промокшей насквозь одежде. Он сменил позу на более удобную и принялся скручивать бандану:
— Ты говоришь о смерти Крейга как о диверсии. Тут ни латать, ни править не получится. Человек устроен как тай-й-йна, — на этом слове Парс как следует отжал бандану, — как без-з-здна. — с нее упало еще несколько капель. — И целая вселенная уместится на кончике одной его мысли. — Встряхнул и принялся, с нескрываемым удовольствием повязывать платок обратно себе на голову.
Лучистые плети перемежающихся полей светящейся паутиной оплели воздух. Они вились узорами, сотканными из энергии портала. Мерцающий пузырь вздрагивал и покачивался, окутывая шлейфом бесшумных вспышек. Текучий, переменчивый свет, точно дождем омыл шар. Джульетта крепко зажмурилась. Но за веками плотно закрытых глаз, то и дело, вспыхивали искорки молний. Фосфоресцирующий шар зорба завращался, лопнул и рассыпался. Оболочка растворилась, словно клуб дыма, со сверхъестественной быстротой и бесшумностью. Оросив помещение ослепительным дождем. Воздух обдал холодом. Джульетта вздохнула и тотчас закашляла, открывая глаза и вглядываясь в не пойми чего. «Воняло гадостно.» Свет едва сочился через пробоину в низко нависающем потолке, затянутую хрупкой изморозью.
Джульетта была голой, но не чувствовала себя уязвимой, потому как законно предполагала, что находится дома одна. Дэвид сдернул полупрозрачную занавеску для душа с яркими тропическими рыбками и закрутил в нее мокрую девушку, которая и сообразить не успела, что ее похищают. Но она быстро преодолела ступор жертвы. Джульетта завизжала, не выпустив из рук работающий фен. Дэвид вытащил извивающуюся девицу в коридор. Выбил вилку удлинителя из розетки на противоположной стене и ринулся в прихожую.
Его имя Адам Фрост, но в своём мире он был известен как Арлекин. Наёмник, который потерял свой отряд. Человек, желавший смерти и тот, кто привык дарить её другим. Но даже умерев, он не обрёл покоя и воссоединения со своим отрядом. Ведь у Смерти были свои планы на его судьбу. И именно из-за этих планов он оказался в теле мелкого пацана, не обладавшего даром «Владеющего» и являющегося отбросом собственного рода. Фигуры выставлены на доску и их хозяева сделали свои ходы! Да начнётся игра!
Его имя Адам Фрост, но в своём мире он был известен как Арлекин. Наёмник, который потерял свой отряд. Человек, желавший смерти и тот, кто привык дарить её другим. Но даже умерев, он не обрёл покоя и воссоединения со своим отрядом. Ведь у Смерти были свои планы на его судьбу. И именно из-за этих планов он оказался в теле мелкого пацана, не обладавшего даром «Владеющего» и являющегося отбросом собственного рода. Фигуры выставлены на доску и их хозяева сделали свои ходы! Да начнётся игра!
Мир Империи, многие века колонизирующей галактику — огромен. Сотни систем, тысячи планет и орбитальных станций. Магистрали, протянутые между ними, позволяют путешествовать из одного края галактики в другой. Нейроинтерфесы, искусственные интеллекты и терраформирование планет стали обычным делом, а среди тех, кто держит в руках судьбы простых людей идёт непрекращающаяся тайная война за обладание древними технологиями, позволяющими перевернуть представление человека о вселенной Молодой аристократ по имени Виктор ищет след таинственного проекта.
Сумасшедший за твоим столом, что может быть хуже? Только эти высокомерные Творящие, которые мнят себя выше всех остальных. И не важно, что благодаря своим талантам, так оно, по сути, и есть. Они — дыхание войны. Они и есть сама война. Но даже им придется не сладко, столкнувшись с угрозой, исходящей от чудовищ из древних мифов. Страшные, давно позабытые звери существуют на самом деле. Амалионы, луксоры, гравалионы… Жуткие твари долго ждали своего часа. И он настал. Огромное войско генерала оказалось заперто в городе.
Армия людей взята в осаду в крепости тысячи фонтанов. Войска народов драйтлов готовы сделать выбор. Максуд и Сандрин сделают все возможное, чтобы собрать под своими знаменами силу, которая сможет противостоять амалионам. Новые драйтлы, новые способности, вражеские Творящие, алхимисты… Это сражение обещает стать поворотной точкой в неравной борьбе за господство. Абсолютный, который рождается один на целую эпоху, ненавидит Творящих. Но только он сможет разгадать тайну семи мечей. Будет ли он сражаться рядом с Максудом или против него?
Давайте начистоту — кому нравится делать то, что не хочешь? Никому не нравится. Кому нравится идти туда, где уже пропадали люди до тебя? Никому не нравится. Кому нравится иметь при этом под боком команду психопатов, самоубийц и преступников, зачастую в одном лице? Ну вы поняли… А кому нравится при этом понимать, что агонизирующий мир вокруг есть результат четырех глобальных всемирных проектов? И при этом знать, что ваша команда — это пятый проект…