Статский советник Евграф Тулин - [40]

Ещё выпил квасу, вздохнул и хотел пойти лечь вновь. Но передумал. Медленно приблизился к окну, осторожно отодвинул занавеску. На улице стоял теплый летний вечер. Воздух был пропитан спокойствием. У ворот лежала собака на огромной цепи. Вновь неспокойные мысли посетили его седоватую голову: «Даже эта бестолковая тварь не лает. Головы не поднимет. Надо её поменять. Совсем зажралась, толку от неё нет. Большая, а бестолковая. С другой стороны, зачем? Коммерция мизерная, доход небольшой. Воровать нечего. Да и причем этот доход? Так, прикрытие одно. Деньги с разных сторон поступают в общий кошель. А я, тульский Кормчий, их распределяю. Деньги на дела должны работать, на корабли. Флот надо строить, растить. Многое получается, во всех городах губернии имеются маленькие кораблики. Время придёт и вырастут они, тогда наплевать на Москву и на Непогодина. Надобно самому с большими чинами отношения в Москве строить. Что бы прикрывали, да и глаза закрыли, если ошибка выйдет в посвящении. Если кто сдаст властям. Если умрёт кто ненароком, при убелении и удалении ключей ада. Правильно ли я сделал, что затеял это дело? Может, надо жить поспокойнее, ждать. Но у меня чутьё, как у зверя, иначе бы не спасся. Почему это он считает себя Главным Кормчим, чем он лучше? Слабый человек. Возомнил о себе не понять что! Связи, за наши деньги, завёл в белокаменной. На моем горбу, да на подобных мне, выезжает. Люди говорят, правила нарушает, хмельное употребляет, мясо ест. От заветов Кондратия Ивановича отступил. Разложился, законы чистоты не соблюдает. Страшно подумать, может и с женщинами живёт. Или с мужиками. А то всех слуг подобрал на одно лицо, румяных да высоких. В иммиграции тоже неплохо жить, за мои деньги, да за деньги остальных Кормчих. Власти не трогают. Пожили бы у нас! Не было бы так вольготно, сыто и спокойно. Нет, нужно завершить задуманное. Уже не отступить. Документы в надёжном месте спрятаны. Всё прошло спокойно. Тем более, самое время сейчас, все заняты дележом власти и влияния. Умер мучитель! Время другое придёт! Многое можно успеть! Надо собрать корабль послужить, поговорить. Людей надо успокоить. А потом посидим, посмотрим. Высовываться не будем. Хорошо, что поручил оповестить всех о сборе общения. Можно за хорошие деньги убрать этого Непогодина с дороги, прибить. Подумать надо и решиться на это. Верить или не верить? Конечно, жалко отдавать капиталы какому-то неизвестному поручителю. А вдруг пропадут? С другой стороны, вот помогли революционерам, и результат есть. Не только мы из своего кошеля помогали, многие. Многие у кого деньги есть. Местные и заграничные, всякие. Без деньжат любая революция умрет, как малое дитя. Умрёт, еще не научившись разговаривать! Дам и деньги, и документы, пусть готовят армию! Не шутка, сто сорок четыре тысячи. А сколько у нас тайных друзей, не счесть! В нужное время и час всё поднимутся. Иван, молодец, не подвёл, только умер в страшных мучениях, так и не дождался доктора. Да и не стал бы я вызывал никого доктора. Доктор – это огласка, конец тайн. Хватит того, что заводской доктор приходил. Повезло, что ленивый он и брезгливый. Не стал Ваньку осматривать, а если бы осмотрел? И узрел, что тот огненную печать на себе носит. Беда бы пришла, могли бы, если особо искали, и до него добраться. А что делать, всё ради дела, ради общины пожертвовал родственником. Но теперь нет Ваньки, а с ним и тайна умерла. Вовремя успели труп спрятать. Лишь бы не узнал никто в общине правды, а то не отмыться от упрёков и обвинений. Ничего, встретится на том свете с учителями – искупителями. Ладно, дам денег на нужное дело. Груз нужно подготовить этому приезжему! Никто знать не будет, что я в Туле. Скажу в Москву уехал, по делам. Сам меня пусть встретит в тайном месте. Хотя нет, известна его морда многим. Пусть помощника пошлёт тайно, будь он неладен».

Человек подошёл к кровати и вновь лёг. Принятое решение помогло уснуть. Пришёл краткий сон. Последний месяц снилось почти одно и тоже. Море и волны, спокойно плывущий корабль, солнце и ветер. Плывет и вдруг уходит под воду. Проснулся от страха. Недовольно поднялся. Пора собираться, на улице уже наступил вечер, медленно уходящий в ночь. Темнело, прохлада вытеснила летнюю жару. Двери домов закрывались, окна зашторивались. Лучины и свечи задувались. Мир людей и природный мир успокаивался, только кузнечики продолжали свиристеть, им всё было не почём. Надо ехать. Приказал запрячь экипаж. Через час выехал. Пока ехал, опять в голове забродили мысли: «Возраст уже большой. Всё тяжелее и тяжелее служить. А людишкам нужен бодрый и подвижный вожак – Кормчий. Надо бы помощника сильного готовить. Фёдор слаб и глуп. Иван может и смог бы, да уже и нет его. На том свете почивает. Жаль обоих, в память об их отце. Отец то у них был серьёзный и основательный. Не чета им. Купцом третей гильдии являлся. Но уже на том свете. Как и Иван. Что с Фёдором случиться, только судьбе известно! Можно было бы пришлого назначить, но нет пока такового. Достойного и покорного нет. А этот служака, когда услышал предложение, чуть не убил. К горлу потянулся. Страшный человек, только жену свою любит. А она не желает быть Кормщицей. Что делать? Хотя спасибо ему за помощь, без него бы не смогли труп убрать. Но нужен тот, кто будет бодро прыгать и скакать для этих дурней, верующих в эту ересь».