Статский советник Евграф Тулин - [29]

Евграф ещё раз внимательно посмотрел на документ. Подумал и медленно подписал, заполнив пустые графы своей фамилией, чином и должностью. С этим разделом «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» Российской Империи он был уже знаком в Санкт-Петербурге, когда подвергал допросу бунтовщиков и цареубийц из Народной Воли. Там им в вину предъявлялось нарушение уложения по отделению первому: «О преступлениях против священной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома». Теперь вот приходится самому подписывать расписку по отделению второму, которое по тяжести оснований к обвинениям не легче предыдущего. Увидев подписанную расписку, генерал повеселел и сразу перешёл к делу.

– Прикажите принести самовар, Петр Владимирович. Я распорядился, чтобы он был готов к вашему приезду. Посидим по-дружески, без чинов и званий. Дело общее, государственное, – приказал генерал.

Пётр удалился для выполнения распоряжения. Генерал продолжил свою речь: «Завод активно сотрудничает с Военным Министерством, Военной Разведкой и Министерством Иностранных дел. Несмотря на то, что после 1863 года министерство иностранных дел перестало быть основным звеном в изучении новых изобретений, открытий по военной части, производства и мануфактур в других государствах, тем не менее оно активно продолжает работать в данной области».

Генерал замолчал и сделал паузу, ожидая помощника с чаем. Пётр, внес в кабинет три чайных прибора, заварник для чая, небывалый по художественному исполнению самовар и коробку конфет под названием: «Утиные носы». Самовар был чудный, миниатюрный, литра на три. Евграф с удивлением посмотрел на самовар и конфеты, вспомнив купе вагона.

– Александр, старший из Боташевых, на именины подарил! Действительно красоты необыкновенной, мельхиоровый, а чай в нем необычный, сказочный! Самовары у нас в Туле под каждым кустом делают! В Барсуках, на Осиновой горе, почти в каждом селе по округе в двадцать верст. Чтобы хороший самовар сделать надо двенадцать операций провести. Баташев самый знатный самоварщик, более десяти фабрик самоварных держит. А конфеты эти я очень люблю, с любой оказией из Москвы выписываю. Иногда друзья привозят, зная это, – сказал Бестужев, видя удивление Тулина.

Помощник налил всем чаю, открыл конфеты, присел рядом за стол. Было видно, что в этом кабинете он свой. Хозяин кабинета медленно отпил чай, наступила пауза.

«Этот чиновник по особым поручениям, пользуется уважением генерала. Свой в этом кабинете», – отметил в своих мыслях, Евграф, внимательно наблюдая за действиями генерала Бестужева и Брежнёва.

– Продолжим? Если вы, Евграф Михайлович, не против! По ходу разговора будем наслаждаться чаем и конфетами. Пока есть возможность. А то вскорости, если мы не решим одну серьёзную загадку, то все вместе будем пить чай из кедровых шишек, в Сибири! – отпив чаю, сказал Бестужев, нисколько не улыбнувшись.

– Вы военного министра, Петра Семёновича Ванновского не знаете?

– Не имею чести быть представленным, – ответил Евграф.

– Он недавно назначен военным министром. С момента вхождения на престол нашего государя Александра III. В своё время был начальником штаба у государя на Турецкой войне, когда тот командовал отрядом и был ещё великим князем. Пётр Семёнович, человек жёсткий и весьма требовательный, властный. Своих приказов никогда не отменяет, а за нарушения и просчёты карает, не считаясь с чинами и званиями.

Помолчав некоторое время, Василий Николаевич продолжил разговор: «Так вот, неделю назад, специальный курьер привез из Санкт-Петербурга, из канцелярии военного министерства, пакет с чертежами нового вида оружия! Это пулемёт, который не требует ручной перезарядки и имеет высокую скорострельность. До шестисот выстрелов в минуту. Стреляет винтовочными патронами. Лично управляющий военным министерством, генерал – адъютант Петр Семенович Ванновский, наложил резолюцию. Суть её в том, чтобы изучить данный материал и доложить в трехмесячный срок о возможности применения. У нас была информация, что подобной работой занимается в Америке изобретатель Хайрем Стивенсон Максим. Я не знаю и знать не желаю, как в руки военной коллегии попали эти чертежи и описания пулемета. Но знаю и другое, что в Европе подобного оружия еще нет! У нас данные чертежи хранились в черной комнате. Так называется специальное помещение для хранения совершенно тайных секретов и информации, документов особой важности. Они исчезли, вернее сгорели вместе с другими документами».

Бестужев отпил чай и посмотрев на удивленное лицо сыщика, внезапно встал и начал нервно ходить по кабинету. Подошёл к окну, некоторое время смотрел на улицу, затем сказал: «Продолжим, господа. Если у вас Евграф Михайлович будут вопросы по ходу моего рассказа, задавайте, не стесняйтесь! Разрешаю, для пользы дела и расследования. Так вот, данное небольшое помещение располагается на втором этаже, имеет оконце для проветривания, обстроенное решетками с внешней и внутренней стороны. В него даже ребенок пролезть не сможет. Имеет две двери, обитые железом, несколько замков. Величина этой комнаты, не более трех шагов в длину и ширину. Извините, это мы так оружейники говорим, привыкли на прицелах шаги ставить, вот и все остальное в шагах меряем. За комнату и документы отвечает один и тот же чиновник. При его отсутствии заходить имеет право только лично начальник завода, то есть я! Но только в присутствии трех лиц канцелярии, с обязательной записью в особой книге. Случилась беда – это секретное помещение сгорело. Вернее, не комната сгорела, а все документы сгорели! Двери выломали и пожар потушили. Но пока выламывали две крепкие, обшитые железом двери, все что там находилось, выгорело. Особо ценного в этот период там не было, кроме данных чертежей. Поработать с ними никто не успел, но и не должен был! С этими документами право имел ознакомиться только Сергей Иванович Мосин, наш ведущий мастер-оружейник, начальник инструментальной мастерской! Да и только на второй день по прибытию курьера, согласно моего решения. Получается, что эти документы могут быть полностью утеряны! Я приказал до вашего прибытия помещение не убирать. Возможно, вы захотите ознакомиться с ним, посмотреть, что осталось после пожара».