Статист - [76]
В храме тела покойных поставили на специальные подставки ногами к алтарю. Около гробов крестовидно установили подсвечники с возожженными свечами. Крышки дорогих гробов оставили в притворе. Внесли в церковь венки и живые цветы.
Молящиеся люди держали в руках горящие свечи. На специальный столик возле гробов поставили поминальную кутью со свечой посередине.
Церковный хор запел: «Последование мертвенное мирских тел».
У гроба с телом Виктора собралось много людей. Родственники — брат, сестра, племянники. Друзья, сослуживцы, сотрудники фирмы «Пласт» и других компаний города.
Возле Елизаветы всего несколько ее бывших однокурсниц и сотрудников.
Поздняков стоял молча, опустив руки вдоль тела.
Священник прочитал Апостола и Евангелия. Усопшие освободились от обременявших запрещений и грехов. Текст молитвы вложили в правые руки Лизы и Виктора.
Хор запел: «Приидите, последнее целование дадим, братие, умершему, благодаряще Бога…» Родные и близкие усопших обошли вокруг тела с поклоном. Попросили прощения за обиды. Брат и сестра Виктора по очереди приложились к иконе на груди усопшего, к венчику на лбу. С Елизаветой простилась одна из подруг. Затем лица Виктора и Лизы закрыли покрывалом. Молодой священник крестообразно посыпал на их тела землю, произнося: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущие на ней….»
Раздались сначала едва слышные всхлипывания, перешедшие в плач — причитание. Сестре Виктора стало плохо. Она осела на каменный пол. Дежуривший в церкви врач подбежав к ней, дал понюхать нашатырный спирт.
Кирилл, подойдя к женщине, помог подняться, успокоил: «Примите мои соболезнования. Виктор был моим другом». Та закивала в знак благодарности, вытирая платком слезы.
Гробы с телами вынесли на улицу. Траурная процессия двинулась к заранее вырытым по соседству могилам. Соболезнующие бросив в могилы цветы, попрощались с Елизаветой и Виктором. Рабочие кладбища бойко опустили гробы в могилу лицом к востоку. Церковный хор затянул: «Трисвятое» — пение ангельской песни «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас».
Поздняков, бросив в могилу Виктора несколько горстей земли, выпрямился и почувствовал на себя чей — то взгляд. Повернул голову, — неподалеку в тени под деревом стоял, скривив в ироничной улыбке толстые губы, Ивановский.
Кирилл, выдержав этот взгляд, повернулся в сторону могил, над которыми уже ставили у ног усопших восьмиконечные кресты — символы спасения. Положил цветы на могилу Виктора. Взглянул в сторону холмика, который укрыл навсегда под собой его секретаршу, тяжело вздохнув, развернулся и в сопровождении охраны направился к машине.
— Видел гниду? — спросил, не оборачиваясь шедшего рядом Павла.
— Приперся, сволочь, издевается… — зло ответил тот.
Кирилл, сев на заднее сиденье, отгородился от водителя и охранника выдвижным стеклом, закурил, размышляя: «Ненавижу, значит презираю. Как же отомстить ему? Злом на зло? Как иначе? Презрением? Проигнорировать? Отдать на откуп прокуратуре? И что? Зацепок нет. Прямых улик — нет. Депутатская неприкосновенность. Пройдет еще пол года, год, закроют дело. — Ты видел его улыбку? — спросил сам себя. Это улыбка дьявола. Он не остановится. Крепок орешек. Ничего. И мы не лыком шиты. С волками жить, по-волчьи выть».
Поздняков достал телефон: — Валдис я тебя жду дома часа через два.
По приезду домой прошел в кабинет, снял черный пиджак, высоко закатал белоснежные рукава сорочки. Вынул из стола конверт и чистый лист писчей бумаги. На печатной машинке, написав несколько фраз в листе, подписал прямой и обратные адреса на конверте. Прошел к сейфу, открыв его, вытащил пару медицинских перчаток, надув их воздухом и проверив герметичность, надел. Затем из шкафа достал противогаз и надел на лицо. Открыв ячейку сейфа, аккуратно вынул небольшой металлический контейнер. Поставил на стол. Вскрыл крышку. В его руках появилась ампула с желтым кристаллическим порошком внутри. Кирилл, надломив верхнюю часть ампулы, высыпал несколько кристаллов на бумагу, быстро вложил лист в конверт и тщательно запечатал.
Ампулу отнес в туалет и, бросив в унитаз, спустил воду. Вернувшись в комнату, снял перчатки, бросил их в горящий камин, открыл настежь окна, вышел из кабинета, снимая противогаз.
— Валдис, привет! Ты в Париже давно не был? — спросил, здороваясь, Кирилл.
— Один раз и был всего — то на авиа шоу, — тряхнув светловолосой головой, ответил Стауче. — А что, есть возможность побывать еще раз?
— Слушай меня внимательно Валдис. Вот тебе деньги, — подвинул на край стола пачку долларов. — Возьмешь билет на поезд до Питера. Оттуда полетишь в Париж. Опустишь вот этот конверт в почтовый ящик в центре города и сразу же ближайшим рейсом вернешься назад. Конверт, не вскрывай ни при каких обстоятельствах! Если что,… уничтожь, сожги, утопи…
Ясно?
— Ok, мой командир.
— Легкого пути, Валдис, — протянул руку на прощание Кирилл.
— Вот так — то лучше. Не будем отчаиваться, Кирилл, — прошептал Поздняков. — Скорбь, ненависть подавляют, отнимают стремление к жизни. Годы летят, ускоряют бег навстречу к неизведанному. Будем жить,…пока качается маятник часов.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…