Статист - [57]

Шрифт
Интервал

Девчушка нехотя вышла из кухни что — то, бормоча под нос.

Вошел Кирилл с бумагами в руке. Протянул их Вике: — Читай.

— Что это?

— Читай, читай, доченька.

Вика, отодвинув стакан с соком, протерла стол полотенцем, положила документы, стала внимательно читать.

— Значит я и правда твоя дочь?

— Ты сомневалась? — гладя ее по голове, спросил Кирилл.

— Значит я твоя дочь, папа, — повторила девушка, вставая. — Сомневалась, не сомневалась, но постоянно думала, а вдруг это совпадение, случайность. Вдруг… Папа…

— Вика ты прости меня, что я….

— Нет — нет, папа. Ты правильно поступил, правильно. Не кори себя, — обняв, поцеловала его в щеку. — Ты самый хороший отец на свете. Я… я, горжусь тобой папа.

Спасибо тебе! — заплакав, она выбежала из кухни.

Кирилл пошел за ней следом. Нашел дочь в своем кабинете. Она, стоя у стола, рассматривала фотографию Ирэны. Увидев отца, смутилась.

— Ничего Вика, мы найдем ее, дай только время разобраться…

— Да, да, папа. А как же теперь ….

— Завтра же ложишься в клинику к Крайнику на лечение.

— А ты?

— Я буду амбулаторно лечиться. Заодно и тебя проведывать, чтобы не скучала.

Согласна?

— А что есть другие варианты?

— Других нет.

— То — то же.

Вытерев слезы платком, Вика сказала: — Пойду к Олесе, помогу с домашним заданием.

— Может, ляжешь и отдохнешь? — спросил ее Кирилл.

— Ничего папа, я не плохо себя сегодня чувствую. Не беспокойся родной.


Кирилл вернулся на кухню.

— Выяснили отношения? — спросил Сухов.

— Слава Богу, что она адекватно восприняла проверку нашего с ней родства, — наливая в стакан водку, ответил Кирилл. — Камень с души.

Выпил залпом.

— Закуси, закуси, — подал ему на вилке соленый гриб Сухов.

— Угу, мерси.

— Как разведка прошла утренняя? Что обнаружили?

— Ты был прав Женя. Лежку снайпера Павел нашел на скале. Дом как на ладони.

— Ишь ты… Круто. Может я своих ребят подключу?

— Я сам, это дело чести, — Кирилл подошел к окну.

— Мое дело предложить. Твое дело…

— Отказаться Женя.

— Смотри сам. Я здесь на птичьих правах, как говорится. Давай еще по одной, — занес бутылку над стаканом.

— Ты пей, мне хватит. Мало ли что…

Вызвал по телефону Виктора.

Когда тот вошел, жестом указал ему на стул:

— Организуем круглосуточное наблюдение за той скалой, да и за всей местностью.

Выдай своим ребятам приборы ночного видения, проверь еще раз связь между постами, сигнализацию. Понял?

— Чего тут не понять, — ответил Виктор.

— Если что обнаружат, без меня никаких действий не предпринимать.

— Есть, — ответил Виктор. — Могу идти выполнять?

— Иди… И еще, пусть бронежилеты наденут охранники.

— Добро.


Ночь прошла спокойно. Утром, приняв душ, побрившись, позавтракав, Кирилл поднялся на чердак: — Как обстановка? — спросил у старшего охраны.

Тот, поздоровавшись, протянул Кириллу бинокль и жестом показал на скалу.

Поздняков посмотрел в окуляр: седая дымка, ветки деревьев.

— Чуть левей, — подсказал ему охранник.

Укрывшись маскировочной сеткой, в той самой ложбинке между камней лежал человек.

Время от времени поглядывал то в прицел снайперской винтовки, то на часы.

— Давно пришел?

— Час полтора назад. Не хотели Вас будить.

— Почему? — строго спросил Кирилл.

— Думали, снайпер будет ждать, когда полностью рассветет, когда Вы на работу поедете.

— Правильно думали, но разбудить нужно было все равно. Он один?

— Один.

— Точно один? — повторил вопрос Кирилл.

— Если кто его и страхует, то не рядом. Возможно там под скалами, но вряд ли.

— Виктор где?

— Сейчас придет. Вышел в туалет.

Сзади раздались шаги. Кирилл обернулся. Виктор, на ходу вытирая руки, поздоровался шепотом:

— Доброе утро!

— Что шепотом — то?

— А, черт, — буркнул Виктор. — Зарапортовался совсем.

— Какие мысли?

— Будем брать?

— Как? Учует, и только его видели. Делаем так: подгоняешь машину не к парадному входу, а с тыльной стороны дома. Я надену бронежилет, быстро сяду в машину. Стекла в «Мерседесе» бронированные, не страшно. Главное спутать ему карты, чтобы засуетился.

— Стоп, стоп, Кирилл. Отменяется. Рисковать тобой… Давай я сейчас его аккуратненько подстрелю в руку, и вся любовь.

— Хм…слушай, а ведь верно. Хотя,… а Сухов?

— Что Сухов?

— Скажет потом, что мы невинного человека подстрелили? Скажет, мол, может это просто охотник…

— Угу, охотник на уток, Мюнхгаузен еще скажи.

Кирилл подумал…: — Была, не была. Но машина пусть подъедет к запасному выходу. Активность, активность нужна…


«Мерседес» подкатил к дому. Водитель открыл дверь, якобы поджидая хозяина…

— Смотри, смотри, — показал рукой Виктор.

— Ага, вот и второй, — не отрываясь от бинокля, ответил Кирилл.

Из-за деревьев появился второй стрелок. Он, низко пригибаясь, бежал вдоль скалы.

— Не видно им машины за домом вот и засветились, вот и засуетились.

Беру первого, ты второго, Витя.

Кирилл прицелился, мягко нажал на спусковой крючок:

— Черт.

Виктор не отвлекаясь, увидел, что второй человек, услышав выстрел, упал на живот, пытаясь отползти в сторону, произвел выстрел: — Есть.

— Что у тебя Кирилл? — спросил, пока они бегом спускались по лестнице.

— Кажется, я своего грохнул намертво прямо в лобешник.

— Думаешь?

— Дернулся он перед самым выстрелом, словно почувствовав что — то. Я не успел повторно прицелиться.


Еще от автора Сергей Леонидович Дигурко
Песок и время

В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.


Рекомендуем почитать
Ангелы не падают

Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.


Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…


Диссонанс

Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…


Очень Крайний Север

Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.


Громкая тишина

Все еще тревожна тишина в Афганистане. То тут, то там взрывается она выстрелами. Идет необъявленная война контрреволюционных сил против Республики Афганистан. Но афганский народ стойко защищает завоевания Апрельской революции, строит новую жизнь.В сборник включены произведения А. Проханова «Светлей лазури», В. Поволяева «Время „Ч“», В. Мельникова «Подкрепления не будет…», К. Селихова «Необъявленная война», «Афганский дневник» Ю. Верченко. В. Поволяева, К. Селихова, а также главы из нового романа К. Селихова «Моя боль».


Пролетариат

Дебютный роман Влада Ридоша посвящен будням и праздникам рабочих современной России. Автор внимательно, с любовью вглядывается в их бытовое и профессиональное поведение, демонстрирует глубокое знание их смеховой и разговорной культуры, с болью задумывается о перспективах рабочего движения в нашей стране. Книга содержит нецензурную брань.